Читаем Как художники придумали поп-музыку, а поп-музыка стала искусством полностью

Монтажным решением клип The Buggles был во многом обязан телерекламе, кинотрейлерам с их стремительными гиперболами и фильмам о поп-музыке начала 1960-х годов вроде «A Hard Day’s Night» (1964) с их настроением сумасшедшего возбуждения. Подобная эстетика была доведена Голливудом до полноцветного пластического совершенства в сериале «Планета обезьян», который прошел по телеэкранам в 1966–1968 годах. Наряду с ширпотребом вечерних телешоу для фанатов и кинопоказами французского артхауса этот сериал определил черты далекого завтра постпанка и нью-вейва, а также стандарт клиповой картинки 1980-х. От дешевого и безбашенного, но в то же время исключительно изобретательного интуитивного подхода создатели музыкальных видео перешли к высокотехнологичному серийному производству звезд, которое и задало курс MTV и клиповой культуры на следующее десятилетие.

Бизнес-модель круглосуточного кабельного музыкального телевидения строилась вокруг нескончаемого поступления видеоновинок. Когда MTV начал набирать популярность и его создателям пришлось рыскать повсюду в поисках цепляющего контента, у дверей уже стояла свежая партия британских поп-исполнителей, закончивших арт-колледжи. И стиль «поп-видео» стремительно рулил назад – к картинкам, рожденным фантазией молодых многообещающих поп-художников; они могли найти видео– и кинотехнику в своих колледжах, и их не нужно было заставлять придумывать идеи, рисовать раскадровки, режиссировать или даже сниматься, напялив какой-нибудь костюм, – словом, создавать те самые трехминутные проморолики.

Хотя в большинстве своем поп-исполнители могли и не дойти до создания собственных клипов, все понимали, что нужно делать, а главное, были готовы взяться за съемку без малейших опасений. Режиссер клипа The Buggles Рассел Малкэхи, работая с ранними экспериментами The Human League, просто переносил в проморолики и без того вполне аудиовизуальный язык их выступлений. Так появились клипы на причудливые сюжетные синглы «Circus of Death» и «Empire State Human». Оба видео, снятые в 1979 году, послужили дополнением к уже имевшемуся слайд-шоу, которое проецировалось во время концертов The Buggles. Его автором был «визуальный директор» Адриан Райт. Уже по этим авангардным работам было видно, как много задач решает поп-видео: среди них и реклама, и продвижение, и визуальное дополнение к концерту, и культурный товар, и – потенциально – самостоятельное произведение искусства.

В конце 1980 года сплав элементов раннего модернизма, стилистики декадентско-дадаистского кабаре и дистопичной урбанистики в духе Джеймса Балларда (всего того, что в начале своего творческого пути любили The Human League) обрел пристанище в обычном лондонском доме, когда Ричард Стрендж (на тот момент лидер распущенной группы Doctors of Madness) начал еженедельно устраивать в подвале Сохо вечеринки Cabaret Futura. Только что съездив в Нью-Йорк, он впечатлился междисциплинарными перформансами на городских площадках вроде Kitchen или Artists’ Space и вернулся с «идеей постановки пограничных и коллаборативных спектаклей такого рода в модифицированной атмосфере европейского кабаре». Cabaret Futura было чем-то средним между ночным клубом и центром альтернативных искусств. Туда захаживали модные музыканты и другие творческие деятели, в частности нью-йорские художники Кенни Шарф и Кит Херинг, черпавшие вдохновение в граффити. Там то и дело мелькал молодой Грейсон Перри, принимавший участие в перформансах эффектно раздетых членов арт-коллектива The Neo Naturists. А еще подвал Стренджа в Сохо был одним из немногих мест, где студенты арт-колледжей, в чьих фильмах и видео звучала поп-музыка, могли найти для своих работ благодарную публику. Как раз в это время в их альма-матер стал появляться доступ к относительно новой технологии цветного видео U-Matic, они получали в свое распоряжение более легкие, чем прежде, камеры, кассетные системы видеозаписи Portapak, а главное, базовые средства видеомонтажа. Отныне студенты-аудиовизуалы могли без особых затрат имитировать культовые фильмы, впечатлявшие их на ночных артхаусных киномарафонах. Творческая независимость вкупе с вынужденной экономией и авангардным подходом, усвоенным ими от преподавателей, давала на выходе работы, полные самых новаторских и неожиданных стилистических приемов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Маска и душа
Маска и душа

Федор Шаляпин… Легендарный певец, покоривший своим голосом весь мир – Мариинский и Большой театры, Метрополитен-опера, театр Шаттле, Ковент-Гарден. Высокий, статный, с выразительными чертами лица, пронзительным взглядом, он производил неизгладимое впечатление в своих лучших трагических ролях – Мельник, Борис Годунов, Мефистофель, Дон Кихот. Шаляпин потрясал зрителей неистовым темпераментом, находил всегда точные и искренние интонации для каждого слова песни, органично и достоверно держался на сцене. Поклонниками его таланта были композиторы Сергей Прокофьев и Антон Рубинштейн, актер Чарли Чаплин и будущий английский король Эдуард VI.Книгу «Маска и душа» Ф. И. Шаляпин написал и выпустил в Париже спустя десятилетие с момента эмиграции. В ней он рассказал о том, что так долго скрывал от публики – о своей жизни в России, о людях, с которыми сводила судьба, о горькой доле изгнанника, о тоске по Родине. Найдет читатель здесь и проникновенные размышления артиста об искусстве, театре, сцене – как он готовился к концертам; о чем думал и что испытывал, исполняя арии; как реагировал на критику и отзывы о своих выступлениях.На страницах воспоминаний Шаляпин сбрасывает сценическую маску прославленного певца и открывает душу человека, посвятившего всю жизнь искусству.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Федор Иванович Шаляпин

Музыка