Как ко мне сватался Ветер

— Так и знал, что он вырос слабаком. — Палец повторил узор метки, сильно нажимая на кожу, я заскулила от боли. — Я преподнёс ему такой замечательный подарок, а он и не подумал использовать его по назначению. Что ж, тем лучше. Было бы жаль убивать сына, который похож на меня.

Что подстегнуло меня? Ненависть, хранимая в сердце годами, или вспышка злости в ответ на его заявление? Но я вцепилась зубами в ногу, как волчица. Прокусила кожаную штанину и почти ощутила металлический привкус крови. Ветер за волосы отбросил меня в сторону.

— Очень, очень жаль, — сочувственно вздохнул он. — Люблю приструнять таких, как ты. Особое удовольствие смотреть, как вы ползаете на коленях, умоляя о милости.

— Даже если это будет последнее, что я сделаю, — поклялась я, — я увижу твою смерть.

Он засмеялся. Хрипло, издевательски.

— О, девочка моя! Ты понятия не имеешь, как иронично это звучит!

Достал из-за голенища сапога короткий нож и, придавив меня предплечьем, прислонил к щеке. Остриё жалило холодом, по спине растекался огонь метки невесты. Но я не замечала ни того ни другого. Только тварь, сделавшую меня сиротой.

Я испугалась ярости Полоха. Он пустил кровь тем, кто причинил вред дорогим ему людям. Испугалась настолько, что готова была сбежать от жениха на край света. А теперь поняла его. Теперь сама хотела вскрыть жилы монстру.

— Ну давай, — процедила я, — убей меня. Я не стану просить о жалости.

Он приподнял бровь.

— Жалость? Прости, дорогая, этого товара у меня не водится.

Он чиркнул лезвием по коже — выступила кровь, но я сдержалась от крика. Не дождётся!

Последние пять лет я провела в страхе перед именем этого существа и вот теперь, встретившись с ним, не дрожала. Наверное, весь ужас успел выкипеть.

Нечем мне было ему грозить. Некого назвать заступником. Но хотя бы умереть с честью, как мой отец, я могла.

Внезапно он игриво щёлкнул меня по кончику носа.

— О, злючка! Не кусай так свои пухлые губки, дорогая. Я не собираюсь убивать тебя. По крайней мере, не сейчас. И не я.

— Лучше бы тебе это сделать, потому что иначе я освобожусь и сама тебя прикончу.

И куда делась напуганная послушная девочка? Была ли я вообще ею когда-то?

Он одобрительно цокнул, а потом стиснул мой подбородок, заставляя приподнять голову. Провёл костяшками пальцев по оцарапанной щеке и с видимым удовольствием слизал с них кровь.

— Вкусная.

— Подавись, — от души пожелала я и, если бы обладала хоть каким-то магическим даром, это незамедлительно сбылось бы: столько ненависти я вложила.

Он повернул мою голову набок и порадовался невесть чему:

— Замечательно! Ты — лучшая из невест, что у меня была!

Наклонившись, с оттяжкой лизнул щёку. Меня едва не вывернуло от отвращения, и только потом дошло, что боли от пореза не было. Я вытерла влажный след плечом и ещё раз убедилась: только что оставленная рана исчезла. Спрашивать об этом я побрезговала, но, видно, господин Ветер был из тех, кто жаждал похвалы. Поэтому он ответил на так и не заданный вопрос:

— Знаешь, для чего ши, к которым, по величайшему недоразумению, отношусь и я, оставляют на невестах метки?

— Чтобы не перепутать с другой девушкой, — ядовито фыркнула я.

Он будто и не услышал.

— Это поводок. Тот самый, что связывает Ветер с горной цепью. Он же соединяет невидимой пуповиной невесту и жениха. Когда-то очень давно мне подумалось, что, если избавиться он носительницы этой связи, удастся освободиться и от цепи тоже. Но, представь моё разочарование, когда оказалось, что раны невест передаются мне! Сколько бы девушек я не забирал, как бы не пытался, какие бы способы не изыскивал… Связь нерушима. Подумать только, если бы за последние пять лет ты сломала шею, свалившись с яблони, убила бы и меня заодно. Это было бы неловко, ведь так?

Неловко… Я едва не взвыла от обиды. Знать бы, что Ветер вручил мне топор и сам лёг на плаху! Я убила бы себя в тот же день, что получила метку! Но теперь… теперь метка жениха не у него, а у Полоха. И… Боги! Так вот, куда делся порез! Где-то далеко отсюда он расцвёл на коже моего жениха!

«Я не собираюсь убивать тебя. По крайней мере, не сейчас. И не я»

— Ты хочешь убить… Полоха? — пролепетала я.

Самодовольного, нахального, невыносимого… Нет! Я не могу этого позволить!

— Хочу? О нет, у меня нет ни малейшего желания его убивать! Впрочем, это не значит, что я этого не сделаю. Видишь ли, дорогая невеста, — я скривилась, — дар Ветра — как вода. Как только один носитель умирает, он тут же заполняет другой подходящий сосуд. И, если Полох вдруг случайно погибнет, единственным подходящим сосудом станет твой покорный слуга, вернувшийся с того света.

— Очень жаль, что ты не соизволил остаться мёртвым. — Мне не хотелось знать ни как он распрощался с жизнью, ни как воскрес. Единственное, что было важно, сказал мне Полох в первый же день: прежний Ветер сдох и больше не вернётся. Очень жаль, что это не оказалось правдой… — Полох знал?

— Что я не умер? Я не стал делиться с ним планом, ведь в него входила смерть нового обладателя дара. Вряд ли сынок счёл бы благородным поступком умереть ради меня. А Рея умеет хранить секреты…

— Рея?!