Как ко мне сватался Ветер

Он прав. Конечно же, он прав. А я и тогда отказалась бы от побега, ведь от покорности невесты Ветра зависело не только её благополучие, но и благополучие всего города. Жизнь мамы. Но я так надеялась, что он хотя бы попытается…

— Не было. Тогда у нас действительно не было выбора, — признала я. — Но теперь он у меня есть. И, если когда-нибудь я покину это место, я покину его одна, Рой.

Я вырвалась не с первого раза. От резкого движения плащ распахнулся, и Рой открыл рот, заворожённо рассматривая почти не спрятанное сорочкой тело под ним.

В его глазах снова зажёгся сумасшедший огонёк. Рой встал в полный рост, точно это не он валялся только что, умоляя о помощи, не в силах шевельнуться.

А позади послышался голос, от которого судорогой свело желудок.

— Я же говорил, за волосы её притащить проще.

Я хотела резко развернуться, но двигалась точно в полусне. Этого не может быть! Не этот голос, не этот человек!

Но прежде, чем я встретилась с ним взглядами, говорящий легко соскользнул с валуна, за которым прятался, и перехватил меня поперёк пояса. Второй рукой он придержал волосы на моём затылке, не давая посмотреть на него и убедиться в страшной догадке.

— А я был прав, — прошептал он в самое ухо, едва ощутимо касаясь его губами. — Через пять лет ты действительно стала настоящей красавицей.

Я закричала. Предупредить, оборонить Роя. Пусть хоть сам спасётся, хоть кого предупредит, что…

А потом что-то тяжёлое ударило меня в висок, и солнце погасло.

Глава 19. Предал меня мой милый

В первое мгновение показалось, что всё случившееся за последний месяц — сон. В комнате витал знакомый запах цветов и печева, одеяло было таким же мягким, как в детстве, когда я забиралась под него с головой.

А потом пришла боль.

Сначала в виске — словно его раскроили.

Потом в руках — затекли в неудобной позе.

А когда я окончательно очнулась — в спине. Метка невесты вспыхнула огнём вместе с моим сознанием и прожгла насквозь.

Я закричала бы, но только теперь осознала, что и этого не могу: в рот глубоко воткнули кляп, который и дышать-то давал едва-едва. Я забилась, пытаясь избавиться от муки, но не осилила подняться. Кровать жалобно скрипнула, а потом я свалилась на пол, так и не выпутавшись из верёвок.

— Тисса, ну что ж ты?!

Рой сидел здесь же. В моей комнате в Предгорье, на том самом месте, где мы, детьми, строили дом из подушек, мечтая остаться в нём навсегда.

Друг бережно поднял меня и усадил на покрывало. Это далось ему непросто — правая рука всё ещё была в лубке и, стоило ею шевельнуть, парень кривился.

— Ты в порядке? — заботливо поинтересовался он, становясь на колени перед постелью.

В порядке ли я?! Я?! Метка мучала раскалёнными углями, связанные руки ныли и мелко подрагивали, а ужас от случившегося выжимал пот.

— М-м-м-м!

— Да, конечно! Очень жаль, что пришлось тебя напугать… — повинился Рой. — Сейчас вытащу кляп. Только не кричи!

Не кричать? Вот ещё!

Стоило глотнуть немного воздуха, как я незамедлительно заорала:

— Мама! Помогите-е-е-м-м-м…

Рой захлопнул мне рот широкой ладонью, опрокинув на спину.

— Просил же не кричать!

Я лягнула его (благо, хоть ноги не связали!), но друг ловко придавил бёдра коленом, навалившись сверху. В его глазах зажёгся знакомый алчный огонёк: он смотрел туда, где полы плаща расходились, открывая прозрачную сорочку.

— Я не причиню тебе вреда!

Я укусила его, но мозолистая кожа почти не почувствовала сопротивления.

— Тисса, успокойся! Давай поговорим!

— М-м-м-м!

Быть не может, чтобы никто не выручил! Меня притащили в собственный дом, а мама ни за что не допустила бы подобного непотребства! Она где-то тут, рядом! Если извернуться и позвать, наверняка прибежит и приведёт помощь…

Но надежды рассыпались в прах, когда дверь приоткрылась, а заглянувшая в спальню женщина робко поинтересовалась:

— Тисса, доченька, как ты?

— М-м-м! — взвыла я, пинаясь из последних сил. Спаси, оборони! Мама!

Но она и не подумала броситься на Роя и стащить его со своей дочурки. Лишь потупилась, якобы не замечая происходящего.

— Уйдите, тётя Ара! — жёстко приказал Рой.

— А девочка моя как же?

— Тисса не в себе, как я и говорил. Но ничего, скоро мы вернём ей рассудок.

— Дай хоть поговорю с ней… — взмолилась женщина.

— Ара, — Рой прижал меня к кровати сильнее, выдавив остатки воздуха из груди, чтобы не рыпалась. — Пойдите вон.

Нет, такого она нипочём не стерпит! Схватит нахала за чуб, как не раз случалось в отрочестве, да выволочет за порог! Ну же, ну!

— Хорошо, сынок… — пролепетала она, тихонько притворяя дверь. — Только верните мне её.

Навернулись слёзы. От того ли, что метка выжигала всё живое из тела, или от того, что мать предала? Перед глазами стояли рыжие всполохи, сквозь которые не разглядеть ни знакомой комнаты, ни озабоченного лица Роя.

Бывший друг ослабил хватку, и стало возможно снова дышать. Кликнуть бы на помощь, вот только кого? Во всём мире остался лишь один человек, который защищал меня, рискуя собственной жизнью. Но он не придёт. Я очень надеюсь, что он не придёт, потому что я обидела Полоха и хотела бросить.