Как король Леопольд Тёмного женил (СИ)

«Король Филипп I. Весёлый. Правил недолго, но за время своего правления успел растерять почти все земли, что завоевал его отец, король Фредерик. Самодур. Прославился самым большим количеством нелепых законов, в частности взиманием налога за воздух, за камни и за перелётных птиц. *(См. подробнее „Сборник самых идиотских законов Зачарованного Леса”. Переизданный и дополненный.) Имел любовниц и любовников без счёта. Любимым его развлечением были роскошные пиры, публичные казни и пытки. Зачастую совмещал эти мероприятия. Злоупотреблял превращением своих подданных в разных мелких зверушек посредством Тёмного. По понятным причинам, не снискал народной любви. Был свергнут в ходе дворцового переворота и публично казнён на главной площади. Наследника после себя не оставил, а потому в порядке наследования на трон взошёл его младший брат». «Короли Зачарованного Леса», Том второй, переизданный.

Очередной бал протекал точно так же, как и многие до него — только менялись второстепенные персонажи. Не хватало многих кавалеров, что ещё недавно претендовали на руку и сердце принцессы — их место заняли другие. Румпельштильцхен даже не пытался их запомнить. По большому счёту, ему было плевать на всех в этом зале. Возможно, что скоро ему даже представится возможность действительно плевать на их могилы. Люди — это проходящее. А короли тоже люди…

Румпельштильцхен мрачно оглядел зал из своего укрытия. Вечер приближался к концу. Дамы всё чаще прятали зевки за пышными веерами. Кавалеры украдкой поглядывали на дворцовые часы. Музыканты с разудалых плясок переходили к более спокойным мелодиям. Лакеи старательно боролись с закрывающимися веками. А принцесса Белль всё так же легко выводила па, танцуя с очередным лощёным кавалером.

Что ж, этого стоило ожидать — такая красавица не смогла бы долго оставаться без внимания. И не стоило так часто останавливать взгляд на её золотистой фигурке. Ни к чему хорошему это не приведёт.

Пышная дама, фигуру которой он использовал в качестве заслона, протяжно зевнула. До конца вечера оставалась всего пара танцев. Время всё равно тянулось удручающе медленно. Сон не одолевал Тёмного. Гораздо больше ему хотелось запереться в своей башне и поработать над новым заклинанием, что удалось найти среди старых свитков в завалах королевской библиотеки, в которую до Леопольда путь ему был заказан. Если повезёт, он успеет поколдовать с этим свитком подольше. Днём у Тёмного на это времени уже не будет, днём он должен изображать из себя верного слугу. Не то, чтобы Румпельштильцхена огорчала его несвобода — за столько лет он привык и к худшему обращению.

Король Леопольд слишком избаловал его вседозволенностью, которой не стоило одаривать некогда озлобленного раба.

Леопольд как раз сейчас одиноко восседал на троне, пока его прекрасная жена танцевала с королём Георгом. Почувствовав мысленный зов, Румпельштильцхен через весь зал направился к своему хозяину. Столько лет он, несмотря на свои желания и обстоятельства, перемещался по зову владельца кинжала, но сегодня он даже не придал этому значения. Как будто его позвал старый друг, который по нему соскучился.

— Как тебе сегодняшний бал? — добродушно спросил Леопольд, когда Тёмный сел прямо на ступеньки у трона. Никто бы не подумал, насколько унизительной может выглядеть со стороны эта сцена: свободно, будто хозяин, восседавший на ступеньках маг, и король, сидевший с каким-то поникшим видом на своём огромном троне.

— Как всегда, мой король, отвратительно, — наигранно равнодушно ответил Румпель. — Кавалеры слишком много бахвалятся, а дамы — страшные кривляки.

— Кроме одной, — задумчиво проговорил Леопольд.

— Кроме одной, — повторил Румпельштильцхен.

Оба замолчали.

— Вижу, ты сегодня в хорошем расположении духа, — снова заговорил Леопольд. — Я не припомню, чтобы видел тебя таким довольным.

В отсутствии своей обожаемой супруги Леопольд вёл себя значительно свободней и, не таясь, мог говорить со своим слугой о самых разных вещах. Почему-то королеву очень злили эти их дружеские разговоры. Если бы Тёмный был женщиной, то подумал бы, что это ревность.

— Всё как обычно, мой король, — Румпельштильцхен чуть склонил голову. — Просто сегодня погода чуть лучше, чем обычно.

— Я тоже заметил то солнце, что так озарило твоё лицо, — Леопольд хитро прищурился. — Неужели сердце старого мага оттаяло?

— Мой король, камень растаять не может.

— Может, хватит метафор? — Леопольд совсем по-мальчишески фыркнул. — Я же вижу, Румпель, эта девушка пришлась тебе по сердцу. Ты сейчас говоришь со мной, а твои глаза неотрывно смотрят, как она танцует с этим щёголем в красном.

— Что толку в этом? — Румпельштильцхен и сам уже заметил, что невольно наблюдает за своей вчерашней партнёршей по танцу. Глупо было отпираться. — Она молода и смертна, а я стар и бессмертен.

Да. С этим щёголем в красном Белль танцевала уже третий танец, и Тёмного это беспричинно бесило, вплоть до того, что хотелось подстеречь холёного рыцаря в тёмном коридоре дворца и превратить во что-нибудь маленькое, что будет звучно хрустеть под сапогом.