Как квакеры спасали Россию

К концу 1924 года многообещающая квакерская программа по обеспечению сельхозтехникой крестьян в Бузулукском уезде была свернута. Директор квакерского представительства в Москве Эдвард К. Боллс писал в Америку бывшему руководителю тракторной программы Перри Полу:

Большая часть транспорта в Бузулуке и Сорочинском продана, остался только небольшой гараж. Трактора работают в Сорочинске и окрестностях, 5 штук работает в Тоцком, а три сломаны. Думаю, что остальные теперь тоже поломались. Основная работа, как ты, наверно, знаешь, практически вся – медицинская. За исключением производств у Нэнси Бабб и какой-то еще работы в полях: это делается и в Тоцком, и в Сорочинском.

В том же 1924 году квакеры отчитывались:

Поликлиники обслуживали 2658 детей, надомных визитов было нанесено 705. Всего поликлиники приняли 24 298 пациентов. В тех деревнях, где были детские поликлиники, работали малярийные клиники. В июне лечение получали 4092 пациента. В Сорочинском 13 июня открыли пренатальную клинику. Местные жители и местные власти очень ценили услуги, оказываемые ею. В середине июня в Сорочинске открылся дневной лагерь для детей, больных туберкулезом. Там проходили лечение 30 детей. Лагерь расположен в излучине реки, берег песчаный, место тенистое. Дети живут там в соответствии с установленным режимом: тихий час, кормление и упражнения, которые проводит ответственная медсестра.

Друзья подчеркивали необходимость увеличения числа туберкулезных санаториев в летние месяцы, чтобы предотвратить ухудшение состояния больных.

Кроме Бузулука, квакеры планировали работать с Наркомздравом в Москве. Это была давняя идея американской квакереи Анны Хейнс. Ветеран квакерской работы в России (она, как и Нэнси Бабб, приехала в Бузулук в августе 1917 года; уехав из России в 1919‐м, она вернулась в 1920 году, чтобы уже в августе 1921‐го приехать в Самару), Анна Хейнс – после обучения сестринскому делу в США – снова вернулась в Россию в 1925 году, это был ее третий визит в страну.

Английская исследовательница истории квакеров в России Риченда Скотт писала, что Анна Хейнс на основе своего опыта и после многочисленных посещений русских больниц пришла к выводу, что статус медсестры в Советском Союзе и уровень требований к работе варьировался от больницы к больнице. Не было независимой сестринской организации, не существовало общепринятого стандарта, определяющего обязанности медсестры и ставящего четкие рамки ее ответственности. Анна Хейнс полагала, что единственным способом улучшить ситуацию и поднять планку стандартов обучения и работы медсестер могло стать открытие училища при участии иностранной организации. Тогда – как ей виделось – можно было бы стандартизировать работу сестер: установить единые условия приема на работу, определить рабочие часы дежурств, произвести разделение труда и обязанностей, ввести новые принципы работы, основанные на научном подходе в соответствии с современными достижениями медицины. По мнению Анны Хейнс, Общество Друзей как раз подходило для того, чтобы взять на себя эту заботу. Она решила проявить инициативу в создании новой системы обучения медперсонала.

В Москве Анна Хейнс работала на добровольных началах медсестрой в московской детской больнице Веры Павловны Лебедевой и была представителем американских квакеров в Московском квакерском центре – вместе с британкой Дорис Уайт. Как пишет Дэвид Макфадден,

принимая во внимание ее опыт и образование, а также питая к ней полное доверие, американские квакеры просили ее быть директором всех программ Общества Друзей в России в переходный период 1925–1926 годов.