Как любить животных в мире, который создал человек

«Забери с собой только фотографии, оставь после себя только следы» – гласит клише экологической сознательности. Мир действительно все больше и больше покрывается человеческими следами – вместе со следами шин и копыт, – и у нас остаются лишь фотографии животных, которые там жили.

Когда-то я верил, что благодаря миру и процветанию Колумбия и вся планета станут более зелеными, но мне пришлось посмотреть в глаза другой перспективе: наша модель прогресса подточит дикую природу. Меня всегда обнадеживало, что в некоторых районах планеты мы даем животным жить свободно, в своей естественной среде. Разве не в этом весь смысл документальных фильмов о природе? В том, чтобы мы ценили свободное существование животных? Однако места, где цветет дикая жизнь, обычно находятся там, где людям плохо, например в Чернобыльской зоне отчуждения. Вся проблема не в наркобаронах и не в партизанах, а в нас самих.

Постичь наше воздействие на сельскохозяйственных животных довольно сложно. Связь между нашим поведением и судьбой диких животных тем более выглядит малоубедительно. Разве где-то далеко нет львов? Их же только что показывали по телевизору. Но дикие животные не хотят наших взглядов, они хотят иметь место для жизни. Как им его дать?

* * *

К 1990 году Дуг Томпкинс поссорился со своей женой Сьюзи, которая одновременно была его деловым партнером. Он проиграл битву в совете директоров и решил за примерно $150 млн. продать ей свою половину Esprit, компании по производству одежды, которую они вместе основали в 1960-х годах. Он всегда любил приключения, а теперь у него вдобавок появилась куча денег. Он мог бы повести себя как сегодняшние мультимиллионеры Сан-Франциско: купить виноградник, заняться ангельскими инвестициями и периодически заниматься голоданием.

Но Томпкинс поступил иначе. Он отправился в Чили и за $500 тыс. выкупил там десять тысяч гектаров ферм для крупного рогатого скота и овец. Это стало первым этапом, наверное, самой невероятной индивидуальной попытки защитить природу, какую только видел мир. Томпкинс владел небольшой коллекцией импрессионистов, но был при этом еще альпинистом и экологом и понял, что на выручку от продажи произведений искусства можно купить еще тысячи гектаров земли. Отвернувшись от консьюмеризма, он сосредоточился на восстановлении окружающей среды и за четыре года скупил пятую часть целой чилийской провинции.

Организация Tompkins Conservation – которой руководил Томпкинс и его вторая жена Крис, бывший генеральный директор одежной компании Patagonia, – на этом не остановилась и взяла под охрану более чем восемьсот тысяч гектаров в Чили и Аргентине, включая заболоченные районы, саванны, субарктические и дождевые леса, подтолкнув чилийское правительство присоединиться и защитить еще миллионы гектаров. Это было крупное изменение со времен, когда чилийская хунта – как было принято в регионе – платила за колонизацию новых земель и превращение их в сельскохозяйственные угодья. Охраняемые области – это дом для пингвинов, морских слонов, кондоров, пум, оленей, обезьян и многих других существ.

Очень может быть, что для миллионера из-за границы Чили была самым благоприятным местом для массовой скупки земли: население сравнительно невелико, землевладельцы хотят продать убыточные животноводческие фермы, а принятый в 1974 году военным режимом Аугусто Пиночета закон уравнивает иностранцев в правах с чилийцами.

У Томпкинса было свое представление о рае, и он был чертовски упрям. Биограф Андрес Асокар сравнивает его со Стивом Джобсом. Томпкинс и правда познакомился с Джобсом в Сан-Франциско и раскритиковал его за негативное воздействие технологий (у него не было даже мобильного телефона). Как и Джобс, он глубоко интересовался эстетикой и был одержим микроменеджментом своих проектов.

Он гладил людей против шерсти. Переговоры о покупке земли вел жестко, не видел необходимости убеждать местных жителей в своих целях и выкупал даже сложившиеся предприятия, включая загрязняющие природу фермы по разведению лосося, которые давали людям рабочие места. Некоторые чилийцы обвиняли его в желании создать еврейское государство, другие говорили, что он раскалывает страну надвое (изначально его земли простирались на юге Чили от Анд до тихоокеанского побережья). На него жаловались даже чилийские защитники окружающей среды: по их словам, из-за его бурной деятельности международные благотворители считают, что другого финансирования стране не требуется. Крис прилагала усилия, чтобы завоевать симпатии общества. Но они с Дугом в Чили никогда не жили, и отношение к ним изменилось только после того, как они начали передавать свои парки государству.