Как любить животных в мире, который создал человек

Изначально Дуг и Крис ценили не животных, а ландшафты. Выкупив фермы, они продавали коров и овец, начинали контролируемое выжигание лугов и покрывали дороги. Через примерно пятнадцать лет стало ясно, что этого мало. «Просто владеть землей недостаточно. Землю надо восстановить и дать ей функционировать надлежащим образом, а для этого во многих случаях надо вернуть высших хищников и так далее, – вспоминает Крис. – Так мы начали возрождать дикую природу». Они стремились вводить местные виды: андских кондоров, пум и болотных оленей. На заболоченные территории Северо-Восточной Аргентины вернулись гигантские муравьеды, которые исчезли там в прошлом веке из-за охоты и скотоводческих ранчо. То же самое произошло с пампасными оленями и гривистыми волками. Выпуск зеленокрылых ара оказался менее удачен. «Большинство из них не умели летать, – говорит Крис. – Их буквально приходилось учить, укреплять их мышцы, показывать им любимые плоды». Следующими в списке были ягуары. «У нас была десятилетняя программа, чтобы просто подготовить особей, которых можно выпустить».

Дуг Томпкинс погиб в Чили в 2015 году, перевернувшись в байдарке. Ему было семьдесят два года. К тому времени и его состояние, и средства Крис были почти истрачены. Фонд продолжает деятельность, полагаясь в основном на финансирование из других источников, например от швейцарского миллиардера Хансйорга Висса, который занимается медицинским оборудованием и в 2018 году пообещал пожертвовать $1 млрд. на охрану природы (поначалу его тоже увлекали величественные ландшафты, а не фауна).

При всем этом $400 млн., потраченные Томпкинсом на защиту природы и органические фермы вокруг, – это немного по стандартам сверхбогатых людей. Четыре французские семьи пообещали вложить €400 млн. в ремонт собора Парижской Богоматери после того, как его крыша и своды в 2019 году пострадали от пожара. Мухаммед ибн Салман, наследный принц Саудовской Аравии, за $450 млн. приобрел картину «Спаситель мира» кисти Леонардо да Винчи – безжизненное изображение Иисуса размером 65,7 × 45,7 см. Я думаю, Дуг и Крис получили за свои деньги больше. Дуг говорил, что если бы десять тысяч богатейших людей на планете направили бо́льшую часть своего состояния и влияния на спасение дикой природы, то мир мог бы в одночасье измениться. Миллиардеров сейчас около двух тысяч, и лишь немногие из них – в лучшем случае – решили воспользоваться возможностью спасти нашу планету.

Почему не больше? «Отчасти потому, что люди никак не могут расстаться с деньгами. Им хочется передать все детям, пусть это и смехотворно, – говорит Крис Томпкинс. – Очень мало таких, как Эндрю Карнеги, который был весьма критичен к коллегам и считал, что умереть с деньгами в кармане – это грех. Я склонна с ним согласиться. Я никогда не понимала и, наверное, не пойму, почему у этих семейств нет лозунга “больше получаешь – больше давай”. Накопление богатства просто изумляет. Многие богатые люди не понимают, что вкладывать его в дело, которое ты считаешь важным, – величайшая радость в жизни. Большинство не может себе это представить».

Деньги иметь необязательно. В Монголии я познакомился с женщиной по имени Баяржаргал Агваанцэрэн, которая в период работы научным ассистентом влюбилась в снежных барсов. Почему именно барсы? «Они прекрасны, они безумно прекрасны и в то же время очень скрытны. Очень спокойны», – объясняла она мне за чаем с мятой. Она никогда не видела этих животных в дикой природе, но даже телепередач ей хватило, чтобы понять их важность для страны: на воле их осталось меньше семи тысяч, в Монголии – меньше тысячи.

Территория, где живут барсы, лежит на юге рядом с границей с Китаем. В ней заинтересованы горнодобывающие компании, а местные недолюбливают этих хищников, так как они ассоциируются прежде всего с нападениями на стада. Десять лет Агваанцэрэн неустанно работала с населением и политиками и в конце концов убедила правительство создать заповедник размером семьсот тысяч гектаров и отменить все лицензии на горные работы в этом районе. «Я уверена, что кто-то потерял из-за этого кучу денег, но это не наша забота, потому что решение приняло государство», – рассказывает она. Даже правительство может поставить природное наследие выше экономических интересов.

«Охрана природы – это не битва людей с природой. Это битва защитников природы и тех, кто ими не является», – считает Энтони Уолдрон из Кембриджского университета. Иногда защитники побеждают. Создать охраняемую территорию – простое, но эффективное средство. Было показано, что защищенные области даже при плохом управлении и охране снижают темпы обезлесения. По всему миру число видов в защищенных областях примерно на 10 % выше, чем в аналогичных областях, на которые защита не распространяется.

Тем не менее в данный момент общее направление движения неправильное. За три месяца 2019 года тропических дождевых лесов вырубили по площади больше, чем все участки, выкупленные Дугом и Крис Томпкинс за три десятилетия.