Как любить животных в мире, который создал человек

Так что партнерство собаки и ее владельца имеет место быть. Но есть и глубокие побочные эффекты. Начнем с того, откуда берутся эти животные. По последним подсчетам, в США около двухсот тысяч племенных собак, которые производят в год два миллиона щенков. Иногда размножение происходит на настоящих «фабриках». Тайное расследование показало, что в таких местах часто встречаются инфекции, диарея, плохой ветеринарный уход. К месту продажи многих щенков подолгу везут в грузовиках. Заводчики заявляют, что без этого не получится удовлетворить спрос, однако в убежищах ежегодно усыпляют шестьсот семьдесят тысяч собак, во многом потому, что для них не смогли найти дом. Между людьми и собаками нет симбиоза, как между дикими видами, которые помогают друг другу, но живут независимо. В наших отношениях в значительной степени главные мы.

Разведение – самая щекотливая составляющая нашей одержимости собаками. Люди часто покупают породистых щенков, потому что имеют собственные представления о том, как должна выглядеть хорошая собака. Из-за человеческого вмешательства ни один вид не имеет такого разнообразия форм, как Canis lupus familiaris. Изначально селекционеры руководствовались прикладными задачами: собаки нужны были для охоты, овцеводства, бегов и так далее. В Викторианскую эпоху способности стали ценить меньше, а внешний вид – больше. Есть старая шутка о том, что верблюд – это лошадь, которую разрабатывали всем комитетом. Сегодня такими «комитетами» – общими усилиями энтузиастов, которые имеют слабое представление о конечных целях, – выводят собак. Результаты оказались настолько примечательны, что вдохновили Фрэнсиса Гальтона, двоюродного брата Чарльза Дарвина и одного из основателей евгеники, задуматься, нельзя ли то же самое проделать с человеком. Если можно создавать собак и лошадей, подходящих для определенных нужд, было бы «довольно практично за несколько следующих друг за другом поколений путем продуманных браков произвести весьма одаренную расу людей», предлагал он в 1869 году. Учитывая, каким ужасающим нам теперь кажется заигрывание с евгеникой, странно, что мы испытываем такой энтузиазм по поводу ее собачьей разновидности.

Сейчас собаки уже не требуются нам для выполнения физической работы, а соревнованиями большинство собаководов не интересуются. Бега борзых, которые в 1970-х годах были самым популярным среди зрителей видом спорта во Флориде, исчезли с карты. Собак для них выводили в тесноте, во время гонок они страдали от травм, а когда они старели, их часто усыпляли. В Британии в 1945 году эти бега посетили пятьдесят миллионов человек. Перед пандемией – едва ли миллион. Все кинодромы в Лондоне уже закрыты, рядом с моим домом один из них переделали в парковку у супермаркета. В Эмервилле по другую сторону залива Сан-Франциско был первый в мире кинодром с механизированным «искусственным зайцем». На его месте я обнаружил штаб-квартиру Peet’s Coffee. В двух кварталах оттуда расположена студия Pixar, которая делает таких собак, каких мы желаем видеть. Я не удивлюсь, если таким же образом исчезнут лошадиные скачки, поскольку люди все менее терпимы к сломанным ногам и усыплению животных. Если прекратить использовать животных для нашего развлечения – для скачек и цирков, – нам должно быть легче поставить их интересы на первое место.

Но в случае собак мы продолжаем требовать определенной эстетики и из-за этого продолжаем выводить откровенно нездоровые породы. Чем больше мы отождествляем себя с домашними животными, тем привередливее становимся к их внешности. Подобно викторианским джентльменам, мы хотим, чтобы они говорили что-то о нас самих: мы хотим купаться в лучах силы питбультерьера или миловидности чихуахуа. Это ложная любовь, так как на самом деле мы сосредоточены на себе, а не на процветании животных.

Мои отношения с собаками начались, когда мне было два года и наша семья купила норфолк-терьера. Я глубоко его любил и до сих пор с теплотой его вспоминаю, так как он стал для меня источником самых надежных паролей в интернете (по этой причине ему придется остаться безымянным). Уже в среднем возрасте ему стало трудно ходить и очевидно неприятно подниматься и спускаться по ступенькам. Неслучайно. По данным американской Orthopedic Foundation for Animals, которая ведет учет здоровья собак, у каждого третьего норфолк-терьера есть аномалии бедер. Собаки с такими патологиями подвержены остеоартриту тазобедренного сустава, который при движении причиняет боль. Еще у этой породы часто встречается нестабильность коленного сустава. В то время плохое здоровье нашего пса казалось просто невезением, но когда я вспоминаю, как ему было плохо, я чувствую гнев на заводчика, который его нам продал, на селекционеров до него, а еще на нормы, из-за которых такое разведение считается социально приемлемым. Почему мои родители и вообще покупатели норфолк-терьеров не потрудились углубиться в эту тему?