Как любить животных в мире, который создал человек

Для Леопольда охота не требовала каких-то оправданий. Она была частью «биологической основы человеческой природы». Еще она связывала людей с землей. «Вся эта земля – охотничья земля, лежит она между вами и бордюрным камнем или в бескрайних лесах, где несет свои воды Орегон», – писал он. Охотиться должно как можно больше людей: Леопольд жаловался, что в Европе ею занимаются исключительно высшие классы, хотя она должна быть «правом бедняка». Сегодня девять из десяти американских охотников – мужчины, и 97 % из них белые. Но, в отличие от Великобритании, охота остается примечательно демократичным увлечением. Она приблизительно одинаково популярна среди выпускников колледжа и тех, кто не получил высшего образования, среди тех, кто зарабатывает $30 тыс. в год, и тех, кто получает больше $150 тыс.

В XXI веке сложно себе представить, что великий защитник природы может одновременно быть охотником-энтузиастом. Представьте, что Дэвид Аттенборо в перерывах между съемками на BBC смахивает пыль с помпового ружья, а Джейн Гудолл позирует с мертвым жирафом для «Фейсбука». Век назад это тоже вызывало определенные споры. Джон Мьюр, один из ведущих американских защитников природы той эпохи, в 1903 году писал: «Мистер Рузвельт, когда вы наконец вырастете из этого мальчишества и перестанете убивать?» Рузвельт был знаменит тем, что стрелял во все что ни попадя. Марк Твен, хоть и был республиканцем, считал Рузвельта худшим президентом в истории и написал сатирический рассказ о том, как тот отважно охотится на медведя и обнаруживает, что это была корова. При этом Рузвельт защитил девятьсот тридцать тысяч квадратных километров территории страны – без его одержимости охотой этого бы не произошло. Сегодня лицензии на охоту и рыбалку – плюс налоги на оружие, боеприпасы, оснащение для стрельбы из лука, снасти для рыбалки и топливо для лодок – дают агентствам штатов, которые занимаются охраной дикой природы, около 60 % бюджета. В их ведении находится почти миллион девятьсот тысяч квадратных километров территории США.

Рузвельт вдохновил создателей плюшевых мишек – в честь него их называют Тедди. Дело в рисунке, на котором он милует попавшегося в петлю медвежонка во время охотничьей экспедиции в Миссисипи в 1902 году. Это был символ этики и самоограничения, хотя в реальности медведя беспардонно зарезал один из спутников Рузвельта. Не вызывает сомнений, что Рузвельт, как и Леопольд, необычайно ценил природу. Он ненавидел жестокость по отношению к животным, обожал естественную историю и даже в зрелом возрасте хоронил своих домашних питомцев на особом кладбище.

Этичные охотники хотят верить, что у каждого животного есть шанс убежать. Светить на оленя прожектором, чтобы он замер на месте, считается браконьерством, а в США зачастую просто запрещено. Сегодня некоторые охотники, оснащенные чудесами вроде GPS, приборов ночного видения и ружей, поражающих цель с пятисот метров, иногда задумываются, не стало ли их преимущество чрезмерным. Это вопрос не только совести, но и управления поголовьем дичи, и он поддерживает дух ограничения. Этичная охота – это не только кого ты убиваешь, но и как ты его убиваешь.

Итак, рецепт этичной охоты следующий. Охотиться надо для защиты земли и популяции диких животных. Охота не должна быть кровожадной и слишком легкой. Надо ценить природу. Животных надо умерщвлять относительно безболезненно. При соблюдении всех этих условий, для полного понимания истории Бэмби нужно выяснить, «чисто» ли убили мать олененка, была ли в лесу устойчивая популяция оленей и был ли риск, что без охоты землю отдадут под сельское хозяйство. Не думаю, что Netflix бросится покупать права на мой сценарий.

Мне захотелось посмотреть, живо ли сегодня наследие Леопольда и Рузвельта, поэтому я написал в компанию Diana Hunting Tours, которая называет себя крупнейшим охотничьим турбюро в мире. Критики считают такую саморекламу позорной. Пострелять можно на всех шести континентах – от мускусных быков в Гренландии ($4695 за три дня) до крупной дичи в Зимбабве ($14 495 за пять дней). Компания обещает, что охота будет «этически оправданной» и «устойчивой» – более того, некоторые выезды даже рекламируют как охоту «ради животных». Несколько дней спустя я купил тур в Польшу.

* * *

Праздник для психопатов начался на Берлинском вокзале. Йенс Хег, жилистый мужчина с жесткой бородой и в штанах цвета хаки, ждет меня под большим знаком «Макдоналдса».

Вскоре до меня доходит, что Йенс – самый большой энтузиаст охоты, какого я только встречал. Все шесть часов, пока мы едем из Берлина в наш домик в Центральной Польше, он без умолку говорит на эту тему. Во всяком случае, я так думаю, потому что часть пути я проспал.