Как любить животных в мире, который создал человек

В последние годы Монголия пытается защитить этих животных, выдавая немного – меньше сотни в год – охотничьих лицензий. Охотники платят за такую честь до $150 тыс. Мне становится интересно, нет ли тут лишнего нуля. Конечно, алтайские горные бараны – самые большие на планете, но они все равно бараны. Кто заплатит столько денег, чтобы убить овцу?

Монгольский организатор охотничьих туров по имени Тугсо пытается мне на это намекнуть. «Слышали про Дональда Трампа-младшего? – говорит он мне. – Не могу вам сказать, был он клиентом или нет, но вот скан его паспорта».

Тугсо поворачивает свой айфон и показывает мне снимок чего-то очень похожего на паспорт Дональда Трампа-младшего. «Из ваших королевских особ здесь тоже кое-кто бывает». Еще Тугсо упоминает, что «шестой по состоянию человек в России» – без уточнения имени – довольный клиент его турфирмы, и философски добавляет: «Не все богатые люди – хорошие люди».

Охота на горных баранов стоит столько, что всего несколько убитых особей могут сделать многое. На YouTube можно увидеть ролики с американскими охотниками, которые пешком или верхом на коне подбираются к животным, а затем делают одиночный выстрел в область диафрагмы. Один из них вспоминает: «Вблизи я искренне не мог понять, как дикая овца может вырасти до таких размеров… Сто восемьдесят килограммов, по-моему, очень скромная оценка».

Ничто не вызывает в социальных сетях такой гнев, как картина охоты на крупных животных. Большие особи – самые престижные. Если подумать, это немного нелепо, ведь чем больше животное, тем легче в него попасть, а когда стреляешь в овцу со ста восьмидесяти метров, размер не подразумевает опасность.

Тугсо утверждает, что крупные самцы с огромными бивнями или рогами – лучшие кандидаты на отбраковку. Старый баран может не пережить зиму. «Мы выбираем тех, кто на следующий год все равно сдохнет, – говорит он. – Вместо того чтобы дать старой овце умереть, мы ее убиваем и получаем деньги». Он показывает на айфоне картинку с большим рогатым бараном. «У этого очень, очень закрученные рога. Просто превосходный экземпляр».

«Что чувствует человек, когда убивает такое животное?» – спрашиваю я Тугсо. «Некоторые ждут этого момента всю жизнь. Какие тут могут быть эмоции? Это охота мечты. У одной женщины, которая сама не охотилась, умер муж. Он не успел закрыть список своих трофеев, поэтому она научилась стрелять и добыла гобийского горного барана. Когда это случилось, она подбросила пепел мужа в небо со словами: “Я исполнила твою мечту”».

С точки зрения охраны природы охота на алтайских баранов – это история успеха. В 2003 году в заказнике «Гулзат» их было всего сто шестьдесят один. В 2010 году, когда начала действовать программа охоты, – семьсот двадцать четыре. Четыре года спустя численность удвоилась и составляет более полутора тысяч.

Тугсо тоже доволен своим бизнесом. «Места распроданы на три года вперед».

Через несколько месяцев после нашего разговора американский сайт ProPublica написал, что Дональд Трамп-младший действительно подстрелил в Монголии горного барана, причем лицензию ему выдали задним числом. Эта история вписывается в обычную схему, по которой Трампы используют политические рычаги для получения личных привилегий: младший Дональд просто влез в очередь. Его турне обошлось американским налогоплательщикам в $77 тыс. Через несколько месяцев после этого выяснилось, что за убийство алтайского горного барана заплатил и Уолтер Палмер – тот самый стоматолог, убивший Сесила.

Но я не могу не отметить, что критики упускают положительные побочные эффекты. Заплатившие такие деньги за овцу Дональд Трамп-младший и Уолтер Палмер неожиданно поспособствовали охране природы.

* * *

В этом месте я был бы рад сделать вывод, что охота работает и надо ей радоваться. К сожалению, все далеко не так просто.

На американском ландшафте белохвостые олени доминируют за счет очень многих других видов, и вина за это, как ни парадоксально, лежит на охотниках, которые их убивают. Охотоведов взрывной рост оленьей популяции начал беспокоить с 1940-х годов: дело было в вырубке лесов, которая открывала пути для этих животных, и в истреблении охотниками волков и пум – естественных хищников в этом регионе. Ближе к концу жизни с этой проблемой столкнулся Альдо Леопольд: он осознал, что охотники, в том числе он сам, пошатнули баланс, вычистив волков на большей части американской территории. «Теперь я подозреваю, что так же, как оленье стадо живет в смертельном страхе перед волками, гора живет в смертельном страхе перед оленями», – писал он.