Читаем Как мера и красота скажут полностью

До нашего времени первоначальный потолок не сохранился; теперешний потолок значительно ниже его. Иконостас тоже не сохранился.

Лучшей из уцелевших ярусных построек является Никольская церковь в деревне Высокий Остров Окуловского района. Она сооружена в 1757 году.

Никольская церковь в деревне Высокий Остров (1757 г.). Реконструкция.

Это довольно значительное по размерам и форме сооружение. С алтарем и крыльцом длина церкви достигает 31 метра, ширина - 9,5 метра, а высота превышает 20 метров. Колокольня со шпилем и крестом еще выше.

Центральная часть Никольской церкви решена аналогично Георгиевской в Ручьях. На обширном четверике стоят три восьмерика, последовательно уменьшающиеся по ширине и высоте. Последний восьмерик несет небольшую главу на шейке. Все восьмерики и главка сохранились в первоначальных формах, но верхний скрыт под позднейшим куполом. Средний восьмерик световой и имеет четыре косящатых окна по странам света. В верхней его части расположен древний потолок.

Трапезная построена одинаковой с четвериком церкви ширины и высоты, но несколько короче его. С запада к ней примыкает колокольня, нижняя часть которой одновременно служит и папертью с тремя входами.

Колокольня, тоже ярусная, состоит из четверика и двух восьмериков - большого и малого, восьмигранного «звона» и восьмигранного купола, которым при перестройке колокольни заменили первоначальный шатер.

Стены самой церкви и трапезной рублены из круглых бревен в обло с остатком. Пятистенный алтарь, восьмерики церкви и вся колокольня рублены в лапу, их стены протесаны на брус. Сохранился несколько попорченный первоначальный иконостас с иконами XVIII века. Снаружи постройка обшита тесом, а внутри оштукатурена.

Никольская церковь производит внушительное впечатление не только своими размерами и высотой.

Высотность центрального объема церкви выражена очень определенно и последовательно. В ярусах нет резкого контраста в размерах и противопоставления одного восьмерика другому. Переход от одного к другому плавный и постепенный.

Колокольня является доминирующей вертикалью сооружения, ее формы соотнесены с формами церкви, отчего все здание выглядит собранным, строгим и монументальным.

Для многих построек XVIII века характерно широкое применение рубки из бревен, протесанных на брус. Раньше, например в XVI и отчасти в XVII веках, бревна, как правило, использовались только круглые. Позднее стали протесывать внутренние плоскости стен. А в XVIII веке начали протесывать и фасады, но не все стены, а обычно стены алтарей, верхних восьмериков, папертей и колоколен. Основные клети церкви и трапезной по-прежнему рубились из круглых бревен в обло с остатком. При таком сочетании гладких и рельефных плоскостей особенно четко выявлялись несущие конструкции, основные и второстепенные, декоративные, объемы. Во многих случаях строители достигали этим определенного художественного эффекта.

<p>ЖИЛЫЕ ПОСТРОЙКИ</p>

Древние жилые деревянные постройки до наших дней не сохранились. Деревни страдали от пожаров, постройки разрушались от времени или перестраивались. Поэтому в современной деревне чаще всего можно увидеть деревянные дома, появившиеся в конце XIX и в XX веке, и очень редко постройки самого конца XVIII или начала XIX века. И, конечно, почти невозможно обнаружить старое жилье, которого не коснулись бы незначительные или серьезные переделки.

Формирование типов деревянных жилых домов в Древней Руси шло медленно, на протяжении столетий, хотя появление их относится к глубокой древности. Это объясняется патриархальным укладом жизни крепостного крестьянства. Даже крупные экономические и политические события в феодальной Руси не вносили сколько-нибудь значительных изменений в вековечный уклад жизни крестьян, их быт и эстетические представления, так как почти неизменным оставалось главное - натуральное хозяйство земледельца.

Рост промышленного производства в России во второй половине XIX века, проникновение капиталистических отношений в деревню не могли не сказаться на характере деревянного зодчества. Сельская буржуазия - кулаки - начала строить деревянные дома по образцу каменных купеческих особняков в городе. Замысловатая дощатая обшивка, резьба, раскраска фасадов, интерьер с использованием мебели городского производства - все это придавало деревянным строениям той поры облик, не свойственный произведениям народного зодчества. С середины XIX века отход от древних народных традиций наблюдался и в характере перестройки старинных сооружений. Поэтому теперь при оценке каждого жилого деревянного строения надо четко отличать элементы традиционно народные от позднейших наслоений и влияний. Только при таком подходе среди жилых построек можно выявить сохранившиеся образцы деревянного народного зодчества.

Изба М. Д. Екимовой в деревне Рышево.

На Новгородской земле издавна сложился и получил самое широкое распространение тип избы на подклете. Он держался очень долго, даже в XIX. веке строительство домов на подклете было обычным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура
Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

Знали ли вы, что в Петербурге жил брат французского революционера Марата? Чем примечательна дама, изображенная на одном из лучших портретов кисти Репина? Какова судьба продававшихся в городе мумий? Это лишь капля в море малоизвестных реалий, в которое будет невероятно интересно окунуться и обитателям Северной столицы и жителям других городов.Эта книга – сборник популярно написанных очерков о неизвестных или прочно забытых людях, зданиях, событиях и фактах из истории Петербурга.В книге четыре раздела, каждый из которых посвящен соответственно историческим зданиям, освещая их создание, владельцев, секреты, происходившие в них события и облик; памятным личностям, их жизни в городе, их роли в истории, занимательным фактам их биографии; отдельный раздел в честь прошедшего Года Италии отведен творчеству итальянских зодчих и мастеров в Петербурге и пригородах и четвертая часть посвящена различным необычным происшествиям.Издание отлично иллюстрировано портретами, пейзажами, рисунками и фотографиями, а все представленные вниманию читателей сведения основаны на многолетних архивных изысканиях.

Виктор Васильевич Антонов

Скульптура и архитектура / История / Образование и наука
Помпеи и Геркуланум
Помпеи и Геркуланум

Трагической участи Помпей и Геркуланума посвящено немало литературных произведений. Трудно представить себе человека, не почерпнувшего хотя бы кратких сведений о древних италийских городах, погибших во время извержения Везувия летом 79 года. Катастрофа разделила их историю на два этапа, последний из которых, в частности раскопки и создание музея под открытым небом, представлен почти во всех уже известных изданиях. Данная книга также познакомит читателя с разрушенными городами, но уделив гораздо большее внимание живым. Картины из жизни Помпей и Геркуланума воссозданы на основе исторических сочинений Плиния Старшего, Плиния Младшего, Цицерона, Тита Ливия, Тацита, Страбона, стихотворной классики, Марциала, Ювенала, Овидия, великолепной сатиры Петрония. Ссылки на работы русских исследователей В. Классовского и А. Левшина, побывавших в Южной Италии в начале XIX века, проиллюстрированы их планами и рисунками.

Елена Николаевна Грицак

Искусство и Дизайн / Скульптура и архитектура / История / Прочее / Техника / Архитектура
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура