Читаем Как мера и красота скажут полностью

Дом с подклетом и навесным балконом, построенный в старых народных традициях, сохранился в деревне Рышево. Он принадлежал колхознице М. Д. Екимовой. Теперь перевезен в музей народного зодчества.

Высота клети дома вместе с фронтоном составляет около 10 метров. Дом имеет двухскатную кровлю с большим выносом по главному фасаду. Рельефный бревенчатый сруб избы не закрыт и никогда не был закрыт тесовой обшивкой. Современная кровля черепичная, а первоначальная была тесовой с потоками на курицах, врубки для которых хорошо видны на боковых фасадах.

На главном фасаде - четыре окна, украшенных богатыми наличниками. Верх каждого окна окаймляется двумя деревянными завитками - волютами, между которыми помещена доска в форме замка. Волюты и доска покрыты мелкой выемочной резьбой, состоящей из сочетания поясков, треугольников, ромбических, круглых и дугообразных впадинок и выступов. Резьбой покрыта и обвязка филенчатых двустворчатых ставень. Открытые ставни, соприкасающиеся друг с другом, образуют по фасаду сплошной узорчатый ковер. Подобное окно имеется и на боковом фасаде.

В основании фронтона во всю его ширину располагается балкон, опирающийся на выпуски-кронштейны с красиво обрубленным концом. Наружная сторона балкона также покрыта затейливой резьбой.

Планировка и обстановка избы утратили первоначальный вид: исчезли встроенные скамьи, проходившие вдоль всех стен, полати у задней стены, перегородка, отделявшая кухню, и т. д. В доме появились городская мебель, печь-лежанка, новые перегородки, разделившие жилье на маленькие комнаты. Стены и потолок оклеены фабричными обоями.

План избы М. Д. Екимовой.

А - изба; Б - хозяйственный двор; В - сени.

Реконструкция.

С правой стороны дому пристроено крыльцо, перекрытое односкатной крышей на резных столбах. Через него и входят в избу. Сначала через дверь в красивом арочном проеме проходят на лестницу, а затем - в сени вдоль задней стены. Из сеней дверь ведет в жилое помещение. Отсюда же, спустившись по лестнице, раньше можно было попасть в хлев. Другая лестница вела из сеней на сеновал, располагавшийся наверху, на сплошном бревенчатом накате. Совмещенные подобным образом хозяйственные помещения назывались «сенником на конюшне». Рядом с крыльцом и вправо от него располагался крытый въезд в хозяйственный двор. Одновременно он служил хранилищем телег, саней и различной конской упряжи. Широкий проем ворот имел вид красиво прорисованной арки.

Через крыльцо можно было попасть и в подклет, служивший хранилищем домашних припасов.

Изба М. Д. Екимовой (справа - западный фасад, слева - южный). Реконструкция.

Дом М. Д. Екимовой можно датировать первой половиной XIX века.

В Рышеве таких домов было несколько. Их можно увидеть и в других деревнях на Мете. Самые старые из них сильно перестроены и потеряли художественную ценность. В них растесаны окна и двери, перестроены крыльца, венчатая конструкция крыш заменена стропильной, утрачены почти все декоративные элементы. Правда, в отдельных домах еще встречаются случайно сохранившиеся единичные элементы старины - то наличник, подобный наличнику на доме Екимовой, то нетронутая косящатая дверь в подклет, то остатки оконных проемов.

Подобный тип избы характерен не только для нижнего бассейна Меты. Он широко был распространен на территории Крестецкого, Валдайского, Демянского и других районов, а также по тракту Новгород - Москва, на территории теперешней Калининской области.

Некоторое сходство с рышевским домом имеет заброшенная изба в деревне Пустошка Демянского района, обследованная в 1965 году архитектором Г. В. Борисевичем. Постройка, по-видимому, относится к середине XIX века и состоит из двух изб и двора, стоящего под прямым углом к ним. Двор в настоящее время разобран. По композиции и убранству изба гораздо скромнее рышевской. На уличном фасаде у нее всего два простых косящатых окна (уже растесанных). Но зато в основании фронтона имеется старинный широкий балкон, правда, теперь без перил - без «балясника», а концы слег, выпущенных над фронтоном, прикрыты нарядными при-челинами. Конструкция крыши, теперь стропильная, первоначально, вероятно, была на самцах.

Дом П. Иванова в деревне Афонасово.

Рисунок-реконструкция.

Дом в деревне Пустошка. Рисунок-реконструкция.

Г. В. Борисевич обследовал также интересную избу в деревне Афонасово Валдайского района, принадлежащую П. Иванову и построенную в начале XIX века. Дом был рублен, как говорили в старину, «брусом» - все его постройки располагались в одну линию (в глубь двора). От дома сохранилась только изба на высоком и глухом подклете, срубленная из толстых бревен. Сени, клеть и двор были построены из более тонких бревен.

Примечательно, что интерьер избы, за исключением некоторых мелких деталей, сохранился почти нетронутым. Вдоль стен по всему периметру помещения стоят врубленные лавки, ширина которых достигает 60 сантиметров. Вход в подклет сделан из сеней через лестницу, спускающуюся вниз.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура
Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

Знали ли вы, что в Петербурге жил брат французского революционера Марата? Чем примечательна дама, изображенная на одном из лучших портретов кисти Репина? Какова судьба продававшихся в городе мумий? Это лишь капля в море малоизвестных реалий, в которое будет невероятно интересно окунуться и обитателям Северной столицы и жителям других городов.Эта книга – сборник популярно написанных очерков о неизвестных или прочно забытых людях, зданиях, событиях и фактах из истории Петербурга.В книге четыре раздела, каждый из которых посвящен соответственно историческим зданиям, освещая их создание, владельцев, секреты, происходившие в них события и облик; памятным личностям, их жизни в городе, их роли в истории, занимательным фактам их биографии; отдельный раздел в честь прошедшего Года Италии отведен творчеству итальянских зодчих и мастеров в Петербурге и пригородах и четвертая часть посвящена различным необычным происшествиям.Издание отлично иллюстрировано портретами, пейзажами, рисунками и фотографиями, а все представленные вниманию читателей сведения основаны на многолетних архивных изысканиях.

Виктор Васильевич Антонов

Скульптура и архитектура / История / Образование и наука
Помпеи и Геркуланум
Помпеи и Геркуланум

Трагической участи Помпей и Геркуланума посвящено немало литературных произведений. Трудно представить себе человека, не почерпнувшего хотя бы кратких сведений о древних италийских городах, погибших во время извержения Везувия летом 79 года. Катастрофа разделила их историю на два этапа, последний из которых, в частности раскопки и создание музея под открытым небом, представлен почти во всех уже известных изданиях. Данная книга также познакомит читателя с разрушенными городами, но уделив гораздо большее внимание живым. Картины из жизни Помпей и Геркуланума воссозданы на основе исторических сочинений Плиния Старшего, Плиния Младшего, Цицерона, Тита Ливия, Тацита, Страбона, стихотворной классики, Марциала, Ювенала, Овидия, великолепной сатиры Петрония. Ссылки на работы русских исследователей В. Классовского и А. Левшина, побывавших в Южной Италии в начале XIX века, проиллюстрированы их планами и рисунками.

Елена Николаевна Грицак

Искусство и Дизайн / Скульптура и архитектура / История / Прочее / Техника / Архитектура
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура