Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Поневоле вспоминаешь известный случай с Фаиной Раневской. Когда однажды к ней подбежали дети и стали кричать: «Муля! Муля!», не привыкшая лезть за словом в карман актриса заявила: «Пионеры, идите в жопу!», на что дети ответили: «Фаина Георгиевна, нет такого слова!» Раневская удивилась: «Надо же, жопа есть, а слова нет!» О том, что сегодня у нас практически не осталось ни критики, ни критиков, особенно молодых, в последние годы говорит не только Сенчин. Но простите: продолжает выходить журнал критики и литературоведения «Вопросы литературы», критические разделы есть практически во всех толстых журналах, на литературной критике во многом держатся интернет-порталы «Горький», «Текстура», «Прочтение» и другие. Критика есть, а критиков нет?

Хорошо, большинство писателей хотят не просто отзывов об их книгах. Роман Сенчин отмечает, что «молодые люди, пишущие о литературе, ограничиваются рецензиями, а не отваживаются на большие, многогранные статьи»[175]. С этим утверждением спорить сложнее. Но хочется спросить, почему такое происходит? Почему молодежь чаще становится, по формулировке Сенчина, не критиками, а «литературными журналистами»?[176]

Представьте три картины.

1989 год. Молодой критик целый месяц пишет хорошую статью, которую затем миллионным тиражом печатает толстый журнал. Имя критика узнают. Его статью активно обсуждают, хвалят, ругают. С ним спорят. На полученный гонорар критик живет последующий месяц, а то и дольше. С горячностью и воодушевлением он пишет новую статью.

2004 год. Молодой критик целый месяц пишет хорошую статью, которую затем скромным тиражом печатает толстый журнал. Критик становится лауреатом (попадает в лонг- или шорт-лист) премии «Дебют» в номинации «Эссеистика», имя критика замечают. Полученного в редакции толстого журнала гонорара критику хватает на покупку нескольких новых книжек. Он пишет новую статью.

2019 год. Молодой критик целый месяц пишет хорошую статью, которую затем мизерным тиражом печатает толстый журнал. Статью не обсуждают. Имя критика не замечают. Премий для критиков не существует. Гонорар нулевой или чуть больше нуля.

Жопа есть, а слова нет.

Тенденции, события, практики

Сергей Чередниченко О периоде пост-пост-литературы, ожидании поколения «нео» и России, обреченной быть литературоцентричной страной [177]

Дать наименование текущему периоду истории и культуры – значит определить его. Какими существительными и прилагательными мы характеризуем время, в котором живем? Стабильность (на языке медийного официоза), она же стагнация, новый застой. Постсоветская Россия, соответственно – литература постсоветского периода. Трудно не заметить, что мы определяем настоящее не прямым, а косвенным способом – через прошлое.

«Мы лишь узоры на старых советских коврах», – поет Володя Котляров, лидер панк-группы «Порнофильмы», родившийся в 1987-м. «Я такая пост-пост, я такая мета-мета», – поет Лиза Монеточка, родившаяся в 1998-м. Оба автора появились на свет в эпоху «мы ждем перемен», дебютировали уже в период развитого путинизма, но принадлежат к разным поколениям. Интеллигентский «Фейсбук» обсуждает Монеточку с начала июня, основное впечатление от этой шумихи: все хотят, чтобы наступила новая музыкальная эпоха, как случилось в 1999-м, когда на сцену поп-музыки ворвалась Земфира, моментально отправив в утиль и Пугачеву, и Агузарову. Но вслушайтесь в эти простенькие минуса и в это «я такая пост-пост», которое совершенно не «я такая нью-нью», и поэтому звучит гораздо обреченнее, чем котляровское «Мы лишь узоры…».

Этот музыкальный пример взят из маргинального культурного поля, но тем вернее он оказывается индикатором общего настроения культуры. А разве не в маргинальном положении находится сейчас наша литература? Притом что литературный процесс вроде бы богат событиями, именами, произведениями, в писательском и в общественном сознании только укрепляется представление, что большая эпоха литературоцентризма (от Пушкина до Солженицына) закончилась и больше не вернется. Мы переживаем уже не постмодернизм – мы находимся в периоде затухания стилистического эха ХХ века, в периоде пост-пост-литературы.