Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

Простой пример. Большинство читающих эти строки узнает прогноз погоды не в урочный час в теленовостях, а из приложения в телефоне или на специализированном сайте. Однако во всех случаях прогноз основывается на данных, полученных профессионалами, меняется лишь формат ретрансляции этих данных. Можно, впрочем, ориентироваться и на самочувствие проверенной соседки – спину ломит к ненастью, нос чешется на вёдро. И предсказания эти вполне могут не уступать в точности сведениям Гидрометцентра. Вот только если прогноз не сбудется, предъявлять претензии будет несколько странно…

Профессионал отличается от дилетанта не тем, что безукоризненно компетентен или априори застрахован от ошибок, а степенью ответственности за свои действия. Коротко: с профессионала есть спрос.

К существующим толстым журналам, разумеется, тоже есть масса вопросов. Но вопросы эти не бессмысленны именно потому, что деятельность журналов относится к сфере деятельности профессиональной, предполагающей дискуссии и обязывающей к аргументированности тезисов.

Блогер же, ставя новомодного рэпера выше Пушкина, просто озвучивает частное мнение, а републикуя чудовищную графоманию за подписью Пастернака – демонстрирует искреннее заблуждение.

Это вовсе не означает, что все авторы литературных постов – помешанные на хайпе невежды. Но само пространство блога автоматически уравнивает в правах обоснованное суждение и произвольную оценочность, тем самым упраздняя первое, а следовательно – необходимость знать историю вопроса, ориентироваться в контексте, анализировать факты, обладать элементарными представлениями о предмете… Окно Овертона не стоит на месте.

И взятки, как говорится, гладки. Потому что блогерам закон не писан. Если это не закон Даннинга-Крюгера.

…а корабль плывет.

Сергей Чередниченко О противостоянии вербального и визуального, о полном собрании сочинений Толстого, которое должно быть напечатано на стенах электричек [202]

В противостоянии между визуальным и вербальным искусством в последние десятилетия в мире и в отечестве выигрывает визуальное. Мир вокруг нас переполнен картинками: киношки, фотки, видео на любую тему на YouTube, реклама, бомбардирующая людей с телеэкрана и интернет-страниц, аватарки, смайлики, котики… Ежедневно люди переписываются в соцсетях и мессенджерах, и, как правило, эмоции и оценки выражаются не словом, а смайликом, гифкой. Не упрощается ли набор и качество эмоций от обозначения их однозначным, лишенным смысловых оттенков знаком? С появлением объективов в каждом смартфоне и смартфона в каждой руке люди перестали рассказывать – легче показать и скупо прокомментировать. Событие жизни, запечатленное в картинке, а не в слове, опускает человека XXI века на уровень предка, открывшего для себя наскальную живопись. Эти примеры столкновения визуального и вербального говорят не только о механизмах культуры в современном мире – они свидетельствуют об изменении механизмов сознания, вербального по своей природе, но, похоже, перерождающегося в визуальное.

В музейный мирок художественной словесности этот процесс ворвался не так бешено, но и здесь он ощущается. Не романы, а сериалы – подлинный эпос современности. Выходящие книги в интеллектуальных кружках обсуждаются с неизмеримо меньшим жаром, чем «Игра престолов» или «Мир Дикого Запада». Чтобы быть на острие времени, журнал «Новый мир» с прошлого года даже ввел специальную рубрику для обзоров сериальной кинопродукции. Современная книга, по которой не сняли фильм, какие бы премии она ни собрала, быстро пропадает с полки «хиты продаж»; и наоборот – после сериала по «Идиоту» или «Московской саге» эти романы выныривают с задних полок и вдруг начинают раскупаться.

Знаковые и обсуждаемые события литературной жизни минувшего лета – закрытие (так и хочется выделить это слово интернетовским капслоком) премий «Поэт» и «Русский Букер». Самое важное событие культурной жизни – выставка Banksy в ЦДХ. Граффити Banksy – яркий пример того, как произведение визуального искусства способно концентрировать смыслы и идеи. Но парадокс в том, что расшифровка и интерпретация этих изображений невозможны без вербализации, и, посетив выставку без использования аудиогида, вы увидите несколько десятков впечатляющих картинок, но не поймете этого художественного мира. Таким образом, происходит симбиотическое сращение, в котором кричащая визуальность – абсолютный синтез, а рефлексирующая вербальность – анализ.

Сделаем допущение, что искусство граффити и стрит-арт в целом – это главное, что вообще происходит сейчас в художественной деятельности. Главное в том смысле, который подразумевал Мандельштам, когда кричал о ворованном воздухе и произведениях, написанных без разрешения. Согласно законодательству развитых стран, в том числе и России, стрит-арт – это вандализм, то есть то самое искусство, созданное вопреки принятым филистерским нормам жизни.