Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

И человек ищет в продуктах, произведенных и производимых цивилизацией, подтверждения своей системы. В том числе и в литературе. Какие-то произведения действительно подтверждают, какие-то кажутся человеку совершенно пустыми, какие-то спорят с ним, какие-то могут разрушить или изменить его систему. И ему необходимо об этом сообщить миру. И он, этот человек, берется за перо, шариковую ручку, хватает ноутбук…

Ему неизвестны разные филологические словечки, он наверняка не читал «Гильгамеша» и Гесиода, да и Тургенева с Достоевским имеет право знать на уровне школьной (а не университетской) программы, но вполне может писать сильные критические статьи. Не расширенные разборы одного или другого романа, а именно статьи, где тот или иной роман является поводом, точкой отталкивания. Отталкивания не в океан мировой литературы, а в реальную жизнь.

Можно отталкиваться и от «Курочки Рябы» с «Колобком». Это, кстати, делают эстеты-стебники, чтоб позабавить публику и блеснуть креативностью, эрудицией и тому подобным. Но эти сказочки вполне достойны стать поводом для действительно серьезного разговора о мироустройстве.

Говорить о художественных достоинствах или недостатках произведений, бесспорно, стоит. Правда, этот разговор не должен главенствовать, быть сверхзадачей критика. Большинство же сейчас занимаются стилистическими, смысловыми блохами (на вершине айсберга – Александр Кузьменков), бесконечно спорят о том, как оценивать «круглый стол овальной формы».

Представители эстетической критики бесконечно будут ходить по кругу и изобретать велосипед, что так печалит Дмитрия Бавильского. Эстетическая критика не может, по моему мнению, породить настоящие идеи, открыть действительно новое. Это может сделать критика идеологическая. А ее практически нет. Кто появился двадцатилетним в короткий период надежды на возможность настоящего обновления если не мира, то страны в начале нулевых, повзрослел, отшлифовался и переквалифицировался. А следующей волны все нет. Вот и закисаем.

Анна Жучкова О Романе Сенчине, который хочет критику идеологическую вместо эстетической

Роман Сенчин медленно и методично наползает на современную критику. Упрекает критиков в тщедушности, малой питательной ценности и заглатывает их то поодиночке (А. Кузьменков), то пачками (двадцатилетние начала нулевых). Чего же он хочет? Оказывается, критику идеологическую вместо эстетической [123].

Но разве не идеологическая критика, которую начали Добролюбов, Чернышевский, Писарев, продолжили Плеханов и Луначарский, привела в итоге к соцреализму и утрате свободы интерпретации? Хотим повторения? Тезисы Сенчина во многом совпадают с теми:

Сенчин: «не расширенные разборы, а статьи, где тот или иной роман является поводом, точкой отталкивания. Отталкивания не в океан мировой всемирной литературы, а в реальную жизнь»[124]. Чернышевский: цель искусства – «обще-интересное в жизни», «приговор о явлениях ее»[125].

Сенчин: «Представители эстетической критики будут бесконечно ходить по кругу, изобретать велосипед <…> бесконечно спорить о том, как оценивать круглый стол овальной формы». Писарев: «Говорить об эстетике стоит только для того, чтобы радикально уничтожить ее и навсегда отрезвить тех людей, которых морочит философствующее и тунеядствующее филистерство»[126].

Если же Сенчин говорит «не о государственной идеологии, а об индивидуальной», делая камертоном критического высказывания личную мировоззренческую систему («какие-то произведения кажутся человеку совершенно пустыми, какие-то спорят с ним, какие-то могут разрушить или изменить его систему. И ему необходимо сообщить об этом миру»), то незачем среди бела дня с фонарем бегать. Instagram и Telegram полны книжных блогеров, «хватающихся за ручку» после каждой книги, чтобы сообщить об этом миру. Вот только термин «идеологическая критика» им никак не подходит.