Как мы читаем. Заметки, записки, посты о современной литературе

(Состояние потока открыл американский психолог Михай Чиксентмихайи, это состояние полной поглощенности деятельностью, когда все остальное отступает на задний план, а удовольствие от самого процесса настолько велико, что люди готовы платить только за то, чтобы заниматься этим.)

Подкасты – это мощный инструмент образования, рефлексии и самопомощи. Прослушивание подкаста всегда осознанное, в отличие от скроллинга ленты в инстаграме или вирусных видео на ютубе. Вы включаете выпуск подкаста, чтобы изучить тему личного бренда или посмеяться над шутками ведущих, или узнать новую информацию о Пушкине. Когда вы нажимаете кнопку «плей», вы, скорее всего, знаете, чего хотите в эту самую секунду от этого контента. Вы ведете себя осознанно.

Подкасты – это evergreen content. Вечнозеленый продукт, который не теряет своей актуальности с течением времени, его можно масштабировать в разных форматах, начиная с соцсетей, заканчивая книгами.

Кроме того, подкасты отвечают правилу «трех «и»:

• Инклюзивно.

• Иммерсивно.

• Интимно.

Инклюзивность подкастинга обусловлена жанром, аудиоблог ориентирован на максимально широкую аудиторию.

Иммерсивность, или эффект присутствия, – главное преимущество подкастов, которое позволяет онлайн-формату функционировать в режиме оффлайн и служит инструментом нативного пиара и продвижения.

Интимность – каждый раз, когда вы слушаете подкаст, вам кажется, что вы беседуете с автором подкаста на его кухне. Важный фактор для тех, кто задумал развивать личный бренд посредством аудиоблога.

Таким образом, подкаст – самый экологичный жанр, мода на подкасты – гораздо более глубокое явление, чем просто тренд. Она вписывается в так называемую интеллектуальную волну экологичности на фоне информационной и промышленной токсичности.

Информация повсюду, она накачивает собой город, мысли, ваш свободный вечер и даже московский август – холодный, как арбуз, – он заряжен информацией до предела, мы все заряжены – вот-вот все это рванет и ничего не останется.

Информация – это хронофаг, пожиратель времени. Она растворена в воздухе, мы не видим этой концентрации, но чувствуем на себе все последствия. Раздерганность сознания, рассеянность, повышенная тревожность, чуткий сон, плохая память.

Единственный выход – заботиться об информационном метаболизме, ограничивая потребление калорийного контента. Информация, допускаемая в сознание, чрезвычайно важна, по сути, именно она определяет содержание и качество жизни.

Дмитрий Бавильский О молодых критиках, классику не нюхавших

Литература постепенно превращается в театр, существующий здесь и сейчас. У театра, как известно, нет памяти – спектакли испаряются, вместе с моментом, даже если их снимают, тогда как литература, напротив, материальное воплощение опыта, зафиксированного в словах. Но издательско-редакционная машина работает бесперебойно, постоянно поставляя новинки, за которые вынуждены браться обозреватели, существующие в режиме информационных поводов. Культурная инфраструктура, таким образом, превращает литературу (то, что доступно среднему потребителю, не искушенному в поисках и в выборе) в товар, подобно другим продуктам, будто бы имеющий срок годности.

С этим сталкиваются все критики и обозреватели, занимающиеся текущим литературным процессом: попробуйте предложить журналу (я уж не говорю о газетах и тем более сайтах) книгу, изданную хотя бы полтора года назад. Ответом будет вежливое недоумение: зачем, кажется, возвращаться к устарелому проекту, если более свежие еще как следует не рассмотрены?

Новинки копятся у нас на столах, нуждаясь во внимании, и их все больше, а времени на чтение все меньше и меньше, так как носители накапливаются, а время нет. На моей памяти ни один медиум (может быть, кроме городского телефона да пейджера) не ушел без следа, а книги вынужденно вступают на поле других агрегатных состояний чтения – новостей в газетах и на сайтах, блогов и соцсетей, теперь вот каналы в телеграме добавились, а ни одно из этих добавлений добровольно рассасываться не желает.

С какого-то момента я обратил внимание на то, что мне трудно читать бумажные книги, и волевым усилием вернул себя внутрь традиционного чтения. Для этого мне понадобилось расчистить временную «площадку» для активной работы головы, поскольку большинство новых форм чтения увлекают людей пассивным восприятием информации. Мозг, привыкающий «лениться», расхолаживается и возвращается к классической норме с большим трудом.

У этого потребительского отношения к книгам как к части культурного конвейера есть еще одно непрямое, но весьма интересное следствие. Начав заниматься литературной критикой в начале 1990-х годов прошлого века, я видел уже смену нескольких поколений, и мне интересно наблюдать за теми, кто профессионально размышляет об актуальной словесности сегодня.