Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

В принципе, мне с самого начала было ясно, что такую огромную армию Россия содержать не может и не должна. Наверное, я иначе, чем мои предшественники, понимал, что такое обороноспособность страны и на какие жертвы страна может пойти во имя постоянной подготовки к войне. Я просто был уверен, что не может быть действительно мощным и защищенным государство, которое разрушает собственную экономику и финансы ради содержания второй в мире по численности армии. В этом я нашел понимание у сотрудников министерства, даже из числа «прикрепленных» от Министерства обороны. Такие исторически всегда были в Госплане. Они работали там давно, занимали в основном руководящие должности в оборонных отделах, но одновременно двигались и по военной лестнице, хотя форму надевали только 23 февраля. Правда, зарплату они получали от Министерства обороны и очень за это держались, так как, с учетом разного рода военных надбавок и накруток, она была выше, чем у гражданских специалистов. В частности, мне удалось найти в этом вопросе общий язык с полковником Вячеславом Мозгалевым, возглавлявшим отдел закупок вооружений. Он оказался очень толковым и думающим специалистом, да еще и умеющим отстаивать выработанную позицию.

Когда я окончательно утвердился во мнении, что без сокращения армии не обойтись, то написал соответствующую бумагу Гайдару, а тот положил ее на стол Ельцину. После чего я впервые попал в кабинет президента. Это произошло именно в связи с оборонным заказом. Помню, Борис Николаевич собрал по этому случаю небольшую группу. В ней были Гайдар, какие-то генералы из Генштаба; из советников Ельцина присутствовал генерал Кобец, потом еще пригласили Павла Грачева.

Я сделал совсем коротенький доклад, основной мотив которого был следующий. Во-первых, мы не можем нормализовать бюджет при таких гигантских оборонных расходах. Во-вторых, армия права, протестуя против урезания финансирования первоочередных нужд, так как снижать, например, нормы суточных – это абсурд. Но и профинансировать оборонные нужды в полном объеме при такой численности армии мы не в состоянии. Выход один: нужно срочно сократить численность армии.

Тут пошли споры. Военные начали возмущаться, но мы с Гайдаром стояли на своем: ситуация тупиковая. Содержать такую армию мы не можем, но и срезать расходы тоже нельзя, потому что это немедленно отразится на людях. Тогда генералы зашли с другого конца: если проводить сокращение, то потребуются еще бо́льшие деньги. Когда офицера увольняют по сокращению, ему надо платить выходное пособие, давать жилье, а у нас и так масса бесквартирных офицеров. Если отдавать жилье увольняемым, то квартир не получат кадровые служащие. Вот так мы спорили, выбирая лучшее решение из худших.

Было ясное ощущение, что мы находимся в западне, в которую Советский Союз загнал нас своей военной политикой. Трагизм ситуации состоял в том, что на крупномасштабное, но цивилизованное сокращение армии денег действительно не было. И тем более их не было на сохранение прежней армады. В конце концов наши аргументы перевесили, и Ельцин сказал военным: готовьте план поэтапного сокращения – на первые полгода, на вторые полгода, на перспективу. Необходимо, чтобы через год мы вышли на численность армии в пределах 1,9 миллиона человек. Увы, эта задача не была решена и через несколько лет. Еще в середине 90-х численность армии сохранялась на уровне 2,1 миллиона человек.

В последние годы начался обратный процесс. Россия активно наращивает численность армии, как в части военнослужащих, так и в части гражданских работников оборонных ведомств. В ноябре 2023 года президент Путин подписал указ о штатной численности вооруженных сил. По нему сегодня в стране она составляет 2,2 миллиона человек, в том числе 1,3 миллиона военнослужащих. Правительству поручено предусмотреть выделение Минобороны необходимых для этого ассигнований из бюджета. В Минобороны заявили, что штатная численность вооруженных сил увеличивается на 170 тысяч человек, и объяснили это ростом угроз для России.

Фактически у нас многие годы шло некоторое «естественное сокращение» военнослужащих за счет увеличения числа молодых людей, уклоняющихся от призыва, а также не попадавших в армию по состоянию здоровья. Но до недавнего времени оставалась почти неизменной численность офицеров и прапорщиков, а генералов стало даже больше, чем было. Еще недавно у нас в армии почти дошли до соотношения один к одному: на одного солдата приходился один командир. Это тоже проблема, которая требовала решения. В нулевые ее пытался решить одиозный министр обороны Анатолий Сердюков. Однако объявленные им реформы шли крайне медленно, а потом и вовсе застопорились.