Как мы пишем. Писатели о литературе, о времени, о себе [Сборник]

Несколько лет я играл в рок-группе и сочинял для неё песни. Группа называлась «Запредельное небо», у неё были два или три состава в Архангельске, а потом в Петербурге. Мы записали несколько альбомов, выступали на клубных площадках, на областном телевидении, но музыкальная карьера дальше уровня клубного коллектива не пошла. Однажды мой гитарист уволил меня и пригласил другого солиста. С другим солистом дела у них не пошли лучше, но слава богу, что всё случилось именно так. Я был освобождён для литературы.

Настали нулевые, и вступил во владение душами интернет. В интернет и посылали новые авторы свои стихи и прозы. Был портал проза-точка-ру, но это скучное место. Веселее были контркультурщики, сайт удафф-точка-ком. Я читал его, а потом стал и публиковаться. С «удава», как и многие, перетёк на литпром-точка-ру. Этот ресурс был тоже как бы контркультурным, но гораздо более статусным. Как минимум два писателя с «литпрома» и один поэт стали ныне широко-широко известными. На «литпроме» я со своей левой идеей встретил буржуазную обструкцию, да и убедился в бессмысленности чисто сетевой литературы. Тогда я стал собирать свои тексты и смотреть, куда можно отправить их для настоящей публикации.

Редактором небольшого издательства в Петербурге был Николай Кононов. Он прочитал мои рукописи и пригласил познакомиться. И стал моим проводником и учителем на многие годы. Николай Кононов – тонкий, замечательный поэт и прозаик. Его тексты выжигают и переворачивают: а что, разве так можно? Можно, – отвечал мне Кононов. Можно всё (эта фраза станет эпиграфом «Таблетки»). В прозе можно и нужно всё. Я говорил: но у меня такое чувство, что если я выскажу это, то стану предателем. Станешь, – соглашался Кононов. Обязательно станешь предателем. И только так можно стать писателем: вытащив на свет божий свои травмы, всё самое тёмное и сокровенное из закоулков души и из человечьего быта. Я принял это и упразднил внутренние рамки. Хотя это было сложно. Оказалось, что гораздо проще писать про секс и матом (как обязывала контркультура), чем без секса и мата, но о том, что действительно болит. Но именно об этом и надо писать.

Кононов порекомендовал меня Вячеславу Курицыну, который собирал серию новой прозы в издательстве «Астрель», и Курицын взял в печать мою первую книгу, составленную в основном из текстов «литпрома» и в этом духе. Книга называлась «Радио FUCK» и вышла в 2006 году. Курицын – удивительный и талантливейший человек. Позже я с ним немного повздорил на идейной почве, но это, как теперь понимаю, пустое. Книга прошла незамеченной. И всё же это было: держать в руках тёплый, пахнущий полиграфией экземпляр своей первой книги. Сейчас такие радости уже недоступны. Сколько бы ни было ещё книг, если они будут, но первая останется первой.

В то же время я посылал совсем другие свои рассказы, о Чечне, о детстве, о войне, в «толстые» литературные журналы. Журнал «Новый мир» отказал. А журналы «Знамя» и «Континент» опубликовали. С редакциями, особенно «Знамени», у меня сложились тёплые отношения. А потом и с «Дружбой народов». Ещё меня публиковала «Роман-газета» и «Нижний Новгород», а на малой родине журнал «Вайнах», но это случилось позже.

Ультрас культуры

А потом был Кормильцев. Я нашёл страничку его издательства в интернете. Увидел картинку инопланетянина и подпись: «Всё, что ты знаешь, – ложь». И понял, что «Ультра. Культура» – это то самое место, которое мне нужно. Когда редактор мне ответил, я написал: а Вы правда Тот Самый Илья Кормильцев? Да. Это был он. Автор текстов песен культовой группы «Наутилус Помпилиус». Он собрал мои рассказы в сборник и дал ему имя: «Я – чеченец!» Маленькая синяя книжка с орлом на обложке давно стала библиографической редкостью. Но я её не переиздавал. Она остаётся памятником Кормильцеву. Это его книга ровно настолько же, насколько моя.

Содержание книги составили рассказы и повести, публиковавшиеся в журналах и новые. Большинство сюжетов основаны на моих воспоминаниях, но есть и легенды, услышанные и прочитанные мной. Одним из источников были «Царапины на осколках» чеченского писателя Султана Яшуркаева: в знак преемственности я дал одному тексту подзаголовок «осколочная повесть». Илья Кормильцев умер в госпитале в Лондоне в 2007 году. Султан Яшуркаев скончался в Бельгии в 2018 году. С Кормильцевым мы несколько раз встречались и стали дружны. Я навсегда запомнил этого удивительного человека. Мне не довелось лично пообщаться с Яшуркаевым. Всё откладывал, хотя была возможность. И вот не успел. Может быть, они встретятся там, в полях счастливой охоты. Может, и я в свой срок к ним присоединюсь. А если там ничего нет и всё закончится, когда затухнут колебания нейронов в коре головного мозга, что ж. Мы что-то сделали, мы нацарапали на осколках свои имена и правду о нашем времени. Это была славная охота! Нынешняя жизнь тоже имеет трансцендентное измерение. Илья всегда понимал это.