Как мы умираем 1

– Слушайте, док, вы собираетесь задать мне кучу вопросов? Я не хочу показаться грубой или типа того, но все это

уже было с предыдущим врачом. Так что да, я не могу спокойно лежать, не могу спать, в моей голове постоянно играет

музыка. О’кей?

Ее мать появилась с подносом, заставленным чашками

чая, тарелками с печеньем и толстыми кусками фруктового

пирога. Такое гостеприимство здесь было традицией.

– Холли обычно не такая ворчливая, – сказала мать. – Я

думаю, она просто устала. Никто из нас не спал ночью.

– Когда началось это тревожное состояние? – спросила я.

Женщины переглянулись.

– Когда ее перестало тошнить, – ответила старшая из женщин.

Холли согласилась:

– Меня уже тошнило от рвоты. Я ничего не могла есть.

Сейчас не тошнит, я полна энергии.

Казалось странным, что эта женщина с кожей лимонного

цвета от почечной недостаточности, и ускользающей, словно песок сквозь пальцы, жизнью могла назвать себя полной

энергии. Я попросила ее вытянуть перед собой руки и за-крыть глаза. Руки танцевали перед ее лицом, ноги подпры-гивали. Согнув ее руку в локте, я почувствовала, как мышцы

напрягаются и расслабляются, будто суставы были движимы

шестеренками. Глаза на кукольном лице не моргали.

– Когда перестало тошнить? – спросила я, хотя уже знала

ответ: в день, когда медсестры сделали ей укол противорвот-ного препарата при почечной недостаточности. Тогда же началось и беспокойство, расцененное ею как прилив энергии

– именно оно заставило ее подняться с кровати и танцевать.

Дилемма состояла в следующем. Эта молодая мать стояла

на пороге смерти. Ее почечная недостаточность была в такой стадии, что большинство пациентов уже находились бы

без сознания. Лекарства, останавливающие тошноту и рвоту, одновременно вызывают у нее беспокойство. Ноги ослабли

и не держат ее, а она живет на пятом этаже. Я не хочу пре-кращать прием противорвотных препаратов – так тошнота

вернется очень быстро. С другой стороны, она очень быстро

исчерпает все запасы сил, если будет продолжать в том же

духе и не сможет уснуть.

Я подумала о лекарстве, которое поможет убрать симптомы акатизии 12, не ослабив при этом действия противорвот-ного препарата. Оно есть в хосписе, нужно вернуться. С другой стороны, Холли сходит с ума, как зверь в клетке. Как

можно удовлетворить ее желание двигаться?

– У вас есть инвалидное кресло? – спросила я.

12  Акатизия – синдром внутреннего двигательного беспокойства, потребно-сти двигаться или менять позу. Характеризуется неспособностью больного долго

сидеть спокойно в одной позе или оставаться без движения. Может быть постоянным или периодическим. – Прим. ред.

– Нет, Холли могла сама подниматься и спускаться, пока

две недели назад не произошло ухудшение. Боль держала ее

взаперти, а потом начались приступы тошноты.

– У Салли внизу есть, – из дверного проема раздается звонкий голос Эми. Она уже одета в черные брюки, яр-ко-желтую футболку, полосатые гольфы и армейский берет. – Мы можем одолжить его. Куда вы ее забираете?

– Я никуда ее не забираю. Мне нужно вернуться в хоспис

за лекарством. Но поскольку Холли так хочет выйти, я подумала, что вы можете съездить в торговый центр, просто для

смены обстановки.

Мать Холли поражена. Эми на ходу кричит: «Пойду спро-шу Салли!» Холли смотрит на меня с благодарностью:

– Не ожидала, док! Спасибо! Они все вьются надо мной.

Прогуляться – великолепная идея…

Через несколько минут Эми постучала в окно. Она стояла

на балконе коридора с инвалидной коляской в сопровождении двух огромных мужчин в черных кожаных куртках.

– Тони и Барри отнесут ее вниз, и мы обойдем магазины! –

восклицает она радостно.

– Минуту, у вас нет лифта?

Мой вопрос остается без ответа – все уже закрутилось: инвалидное кресло попросили, мать Холли звонит ее сестре, чтобы договориться о встрече в магазине. И я не собираюсь

перечить Тони и Барри – сыновьям Салли с первого этажа.

Они на задании и весьма внушительны – правда, восторжен-

ные улыбки шире их огромных плеч.

Я возвращаюсь в хоспис и звоню главврачу. Описываю

случай: пациентка очень слаба, с прогрессирующей почечной недостаточностью. Угасала день за днем, пока не случился внезапный прилив энергии, вызванный действием проти-ворвотного препарата. Я ставлю диагноз акатизии и предлагаю план лечения. Главврач задает несколько вопросов и, похоже, остается доволен результатами. Он спрашивает, поехать ли со мной, чтобы выписать лекарство и помочь с планом лечения. Мне хочется быть самостоятельной, но картинка закопченной от дыма комнаты, маленькой танцовщицы и

гигантских, в кожаных куртках соседей, встающая перед глазами, побуждает с радостью принять его предложение. Он

едет в хоспис, а медсестры помогают мне собрать лекарства

и оборудование, которые понадобятся.

К концу жизни сил всегда остается немного, когда бы

он ни наступил.

Вторая поездка на берег реки выглядит иначе. Туман рас-сеялся, и полдень постепенно перетекает в ранний вечер. Соловьиные сады подсвечены солнцем. Во время парковки замечаем, что снаружи квартиры на первом этаже проходит ве-черинка. Присматриваясь, я узнаю Барри и Тони, неоновым