Как мы умираем 1

Местами вереница террас прерывалась грубыми малоэтаж-ными домами из черного кирпича, увенчанными катушками

колючей проволоки, пропоротыми черными дверными про-емами с неоновым светом защитных датчиков. Эти «двор-цы» носили неправдоподобные названия: «Магнолия хаус»,

«Бермудский двор», «Соловьиные сады».

Я припарковала машину на обочине и некоторое время

рассматривала окрестности. Позади меня вырос черный ан-фас «Соловьиных садов». От входной двери первого этажа

тянулась голая каменная дорожка – вдоль нее не было ни тра-винки, которая украсила бы эти «сады», не слышавшие пения ни одного соловья. Через дорогу щербатыми ртами оди-наковых белых оконных рам и дверных проемов улыбались

террасы административных зданий. Крошечные садики кое-где украшали остатки летних цветов, заржавевшие каркасы

кроватей и изуродованные велосипеды. На улице несколько

детей перебрасывали теннисный мяч, пытаясь увернуться от

детей постарше на велосипедах. Их восторженные крики пе-ремешивались с лаем собак, пытавшихся присоединиться к

игре.

Я взяла сумку и отправилась в Соловьиные сады, разыс-кивая дом № 55. Арка с надписью «Ставки» вела в сырой

бетонный коридор. На первой площадке все номера квартир

начинались с тройки, я поднялась на два этажа выше. Вдоль

коридора протянулся балкон с видом на реку, из которой, будто гигантские оригами, вырастали краны. На полпути я

наткнулась на дверь с номером 55. Постучала и стала ждать.

Откуда-то доносились слова Марка Болана о том, что никто

не одурачит детей революции 8.

Дверь открыла крупная женщина лет пятидесяти в рабочей куртке NCB 9. Позади нее виднелась лестница, ведущая

на второй этаж, рядом распахнулась дверь гостиной. В проеме виднелась миниатюрная бледная женщина – она держа-лась за стол и двигала ногами под музыку.

– Закройте дверь! – сказала она, приближаясь. – Там хо-лодно!

– Вы медсестра из центра Макмиллана? 10 – спросила женщина постарше.

Я объяснила, что работаю вместе с медсестрами, но сама

дежурный врач. Кивнув головой, она позволила мне войти и

глазами показала на молодую женщину, вызывавшую у нее

беспокойство, выпрямилась и прокричала:

– Я схожу за сигами, Холли! – и вышла.

Холли посмотрела на меня:

– Мы курили их всю ночь. Теперь еле дышим! Хотите

8  Children of the revolution – песня британской музыкальной группы T. Rex, написанная Марком Боланом в 1972 году. – Прим. авт.

9  Местная угледобывающая компания. – Прим. пер.

10  Общественный центр, предоставляющий помощь онкобольным. – Прим.

пер.

чаю?

В ней было что-то от ребенка: маленькое тело, темные волосы, затянутые в высокий хвостик. Ее кожа от самой ма-кушки до распухших ног сияла, как алебастр. Казалось, она

светится слабым желтым светом, как угасающая лампочка.

Она была в постоянном движении, будто управляемая неве-домой силой. Ее ноги танцевали, пока руки лежали на столе. Вдруг она внезапно села и начала растирать руки, бедра, ноги, голени, ерзая на стуле и кивая головой в такт музыке.

Следующим был Элис Купер: Холли барабанила пальцами, играла на воображаемой гитаре, трясла хвостом, радуясь то-му, что «школу разнесло на куски» 11. На протяжении всего концерта она подпевала тонким контральто, перемежав-шимся приступами икоты.

Женщина с желтой от почечной недостаточности

кожей, стоя на пороге смерти, называла себя полной

энергии. Но правда в том, что это был лишь симптом

приближающегося конца.

Она остановила музыку щелчком пульта, который привлек мое внимание к кассетному магнитофону на подоконнике. Должно быть, эти кассеты она записывала в школе. Без

музыки ее танец развалился, и она просто ерзала на стуле, растирая тонкими руками конечности и потряхивая волосами, как сердитый джинн. Она взглянула на меня, будто только заметив, и спросила: «Есть сига?» Когда я покачала голо-11  Строчка из песни «School’s out». – Прим. пер.

вой, она рассмеялась:

– Упс, вы же доктор! Курить вре-е-едно! – нараспев произнесла она с сарказмом. – Так в чем дело, док? Я сегодня

чувствую себя КЛАССНО! Хочу петь, танцевать и выбраться из чертовой квартиры.

Обведя взглядом комнату, она тяжело вздохнула:

– Здесь как в свинарнике. Нужна хорошая уборка. Эми!

ЭМИ!!!

Она подняла взгляд на потолок, закопченный от сигарет-ного дыма, будто ища глазами Эми, которая предположи-тельно была наверху. В гостиную спустилась девочка-подросток в пижаме.

– Мам? – протянула она. – Мам, отчего такой шум?

И увидев меня, прошептала:

– Кто это? Где ба?

– Ушла за сигами. Это врач. А здесь нужно убраться. Принеси-ка пылесос.

Эми закатила глаза, сказала «Да, сейчас» и убежала вверх

по лестнице в момент, когда на пороге появилась бабушка.

Подкурив две сигареты разом, одну она передала Холли и

отправилась на кухню:

– Я поставлю чайник. Доктор, чаю? Печенья?

Сидя на диване, я продолжала следить за непрекращаю-щимися движениями Холли. Я уже определила, что это за

симптомы, просто хотела получить чуть больше информации.

– Холли, вы чувствуете беспокойство?

Торжествующе посмотрев на меня, она выпустила струйку

дыма и произнесла: