Как начинался язык. История величайшего изобретения

Некоторые исследователи, обобщая приведенные тезисы, выдвигают предположение о том, что первые высказывания человека были «голофрастическими». Это означает, что первые попытки коммуникации были неструктурированными выражениями, которые не являлись ни словами, ни предложениями, а просто междометиями или восклицаниями. Если эректус использовал одно и то же выражение неоднократно, подразумевая, например, саблезубого тигра, как мог этот символ разложиться на более мелкие элементы? Жесты, функции которых частично пересекаются с интонацией, вносят определенный вклад в разложение крупных единиц на более мелкие составляющие, либо усиливая уже выделяющиеся части, либо подчеркивая, что те или иные части высказывания вторичны, но все же более важны, чем третичные части и т. д. Это могло работать примерно так: предположим, женщина-эректус заметила, что в ее сторону бежит большая кошка, и воскликнула: «Shamalamadingdong!»[142] Один из слогов в этом высказывании мог оказаться громче или выше тоном, чем другие. Если она испытывала определенные эмоции, это наверняка выразилось бы в жестах и тоне, что, намеренно или случайно, подчеркнуло бы определенные части высказывания. Возможно, это прозвучало бы как «SHAMAlamadingDONG!» или «ShamaLAMAdingdong», или «ShamalamaDINGdong», или «SHAMAlamaDINGdong» и т. д. Если ее жесты, громкость голоса, высота тона (высокая, низкая или средняя) совпали с определенными слогами, то их, вероятно, можно было начать различать как части слова или предложения, которое сперва казалось неразделимым.

Просодия (тон, громкость, протяженность), жесты и другие отличительные характеристики (положение тела, поднятие бровей и т. д.) составляют общее воздействие, в результате которого начинается разложение высказывания на части, членение на элементы в соответствии с высотой тона или жестами. Когда высказывание разложено на составляющие, и только тогда, возможна их (ре)композиция (синтез) для построения новых высказываний. Это приводит нас к еще одной важной характеристике человеческого языка — семантической композициональности. Она необходима любому языку. Это способность кодировать и декодировать значение всего высказывания на основании отдельных значений его частей.

Так из естественного процесса, связывающего звук и значение в высказываниях с помощью жестов, интонации, продолжительности и амплитуды, складывается простой переход к декомпозиции изначально неструктурированного целого на части и рекомпозиции этих частей в новые высказывания. Так рождается грамматика. Не нужны никакие особые гены.

Кеннет Пайк предложил иную иерархию морфологии и синтаксиса, о которой здесь следует упомянуть (хотя я пользуюсь собственной, немного адаптированной версией). Он назвал ее «морфосинтаксическая иерархия» — составление разговоров из все более и более мелких частей.

Рис. 29. Морфосинтаксическая иерархия.

Распространение новшеств, лингвистических или иных, и превращение их в часть языка — это загадка, которую называют «проблема актуации». Как и в случае с распространением новых слов, выражений или шуток в наши дни, на возникновение и распространение лингвистических новшеств могли оказывать влияние несколько факторов. Говорящим могли нравиться звуки определенных компонентов в новых выражениях больше, чем других. Могло быть и так, что тон и /или жесты подчеркивали одну часть выражения, исключая другие части. Когда такое подчеркивание замечали другие люди и тоже начинали его использовать по тем или иным причинам, наиболее выдающиеся его элементы становились более важны в процессе передачи и восприятия «актуированного» выражения.

Вероятно, первое высказывание было совершено с целью что-то сообщить другому человеку. Свидетелей у нас, конечно, нет. Тем не менее, предшествующая и последующая история языкового развития это определенно подтверждает. В языке главное — коммуникация. Возможное усовершенствование мышления, связанное со способностью мыслить словами, а не, скажем, картинками, — это побочный продукт языка, и основной задачей языка оно не является.

Нет необходимости предполагать существование особых генов синтаксиса. Точно так же на основании имеющихся у нас свидетельств можно утверждать, что и звуковые структуры не являются врожденными. Это не относится к врожденной связи между голосом и слуховым восприятием (люди лучше всего продуцируют те звуки, которые хорошо слышат, и наоборот). Самая простая гипотеза: совместная эволюция голосового аппарата, слуха и лингвистических организационных принципов привела к появлению хорошо организованной системы звуковых форм для репрезентации значений в качестве частей знаков. Существуют внешние, функциональные и экологические условия эволюции звуковых систем[143].