Как начинался язык. История величайшего изобретения

Речь также структурирует произносимые нами звуки. Слог — это основной структурный элемент в потоке речи. Слоги используются для организации фонем в группы, следующие друг за другом в определенном порядке, который прослеживается во всех языках мира[128]. Наиболее распространенные варианты группировки следующие: Согласный (C) + Гласный (Г); C+C+Г; C+Г+С; C+C+C+Г+C+C+C и т. д. (три согласных с каждой стороны от гласного — как правило, самый длинный вариант слога, наблюдаемый в известных языках мира). В английском есть примеры такой слоговой структуры, например слово strength, s-t-r-e-n-g-th, где звуки сгруппированы как C+C+C+r+C+C+C (сочетание букв «th» отображает один звук). Но, что интересно, в большинстве языков схема С+Г является либо единственным, либо наиболее распространенным вариантом слога. Благодаря организационной и мнемонической помощи слогов, эволюции нашей нервной системы и суждениям о сочетаемости звуков, сформированным на основе продолжительного воздействия нашего родного языка, мы можем разбирать звуки нашей речи и слова намного быстрее любых других звуков.

Предположим, вы хотите сказать: «Piss off, mate!»[129] Как эти звуки появляются у вас изо рта и отправляются в чьи-то уши? В этих трех словах три слога, пять согласных и три гласных звука, если судить по тому, что произносится, а не по отображению на письме. Технически последовательность звуков следующая: [p^h], [i], [s], [ɔ], [f], [m], [еⁱ], [t]. Слоги: [p^his], [ɔf] и [meⁱt]. Что не очень характерно для английского, каждое слово в этом ругательстве состоит из одного слога.

Языки жестов тоже могут нас многому научить в области организации нашей нервной церебрально-когнитивной платформы. Носители языка жестов могут общаться с той же скоростью, что и пользователи речевого аппарата. То есть развитие нашего мозга не может быть настолько связано со звуками речи, чтобы все прочие модусы или каналы речи оказались нам недоступны. Маловероятно, что эволюция изначально оснащает каждого человека отдельными нейронными сетями: для языка жестов и для обычного языка. Разумнее предположить, что наш мозг способен обрабатывать сигналы различных модусов, а руки и рот обеспечивают самые простые варианты выражения языка. Кстати, в языках жестов также обнаруживаются слогоподобные группировки жестов, поэтому мы знаем, что у нас есть предрасположенность к такой группировке в том смысле, что наш мозг быстро улавливает слоговые группы, благодаря чему увеличивается скорость обработки знаков. Однако вне зависимости от других модусов звуковая речь остается основным каналом коммуникации для большинства людей — это факт. И это довольно интересно, поскольку он дает нам свидетельство того, что эволюция перестроила физиологию человека под задачи речи.

Человеческие младенцы в плане строения голосового тракта мало отличаются от других новорожденных приматов. Часть голосового тракта ребенка, расположенная выше гортани (супраларингеальный голосовой тракт), выглядит почти так же, как у шимпанзе. Когда новорожденные едят, у них приподнимается гортань, благодаря чему блокируется проход, ведущий к носу (носоглоточный проход). Благодаря этому в трахею не попадает материнское молоко или другая пища. Человеческие детеныши могут одновременно есть и дышать, не опасаясь подавиться, прямо как шимпанзе.

Взрослые такую способность теряют. По мере взросления голосовой тракт удлиняется. Относительные размеры рта уменьшаются, а глотка (отдел горла, расположенный непосредственно за ротовой полостью и выше гортани, трахеи и пищевода) удлиняется. Соответственно, гортань взрослого не поднимается так же высоко относительно рта, а потому в нее может попадать пища. Как мы уже отмечали ранее, если инородное тело попадет в трахею, то человек может задохнуться и умереть. Поэтому, чтобы не подавиться во время еды, при глотании важна точная координация работы языка, гортани, надгортанника и пищеводного сфинктера (круглая мышца в пищеводе). Люди обычно стараются не разговаривать с набитым ртом. Разговор во время еды может привести к гибели или доставить серьезный дискомфорт. Взрослые люди утратили полезную способность, которой обладают шимпанзе и человеческие младенцы.

Но есть и хорошие новости. Хотя весь перечень изменений, которые претерпел человеческий голосовой аппарат, слишком обширен, чтобы приводить его в этой работе, их конечный результат дает нам возможность говорить намного четче, чем Homo erectus. Все потому, что мы можем производить более широкий набор звуков, в особенности гласных, например супергласные «i», «а» и «u», которые встречаются во всех языках мира. Они воспринимаются проще всего. Мы — единственный вид, способный производить все из них. Кроме того, гласный «i» представляет особый интерес. Он позволяет слушающему оценить протяженность голосового тракта говорящего, а, следовательно, определить его относительные размеры и пол, а также «нормализовать» ожидания в процессе распознавания голоса говорящего.