Как найти любовь в книжном магазине

В ресторанах они всегда заказывали бутылку вина. Каждому. По какой-то причине дома они никогда столько не пили. Беа полагала, что если бы они начали так выпивать дома, то через месяц бы уже спились. Если приходили гости, то, конечно, выпивалось очень много. Количество пустых бутылок пугало. Но в последнее время гостей у них особо и не было. Возможно, Биллу не хватало компании. Принимать гостей не так-то просто, но зато весело, и теперь Мод уже не просыпается так рано, как раньше, так что будет проще все организовать.

– Давай пригласим Моррисонов на выходные. Или Сью и Тони. Мы в последнее время что-то стали необщительными.

Билл вздохнул:

– Опять мыть посуду с утра до вечера и стирать постельное белье?

– Ну почему, они тоже помогают.

К тому же Билла стирка вообще никак не касалась. Именно Беа стелила постели, стирала белье и опрыскивала его лавандовой водой перед глажкой.

Он ничего не ответил.

Беа нахмурилась.

Может, ему скучно? Вдруг он скучает по их лондонской жизни? И по ней тогдашней? Может быть, писбрукская Беа слишком пресна для него? Она снова влезла в джинсы и почти не прибавила в весе, но отдавала себе отчет, что любовью они занимаются не так часто, как раньше. И уже без той страсти, что была между ними, когда они только познакомились, когда не могли насытиться друг другом. Они оба были эксгибиционистами. Оба признавались, что их возбуждало ощущение того, что их могут заметить или даже поймать.

Но по какой-то причине то, что казалось нормальным в каком-нибудь лондонском переулке, выглядело неуместным в консервативном Писбруке. Если бы их здесь поймали, были бы последствия. В Лондоне никто никого не знает. Здесь же, в маленьком городке, развратное поведение явно не одобрялось. Беа так и представляла кумушек-сплетниц.

И все же она была не в силах устоять перед вызовом. Когда они поднялись наверх, чтобы лечь спать, она достала из комода свой лучший атласный бюстгальтер и трусики от Coco de Mer, вытащила из шкафа лабутены и проскользнула в ванную, чтобы переодеться. Накрасила губы красной помадой, слегка зачесала волосы назад и облачилась в великолепное нижнее белье.

Беа пошла обратно в спальню и остановилась в дверном проеме, уперев руки в бедра и призывно улыбаясь.

– Эй! – позвала она.

Билл лежал под одеялом с закрытыми глазами.

Она повторила громче.

Ей показалось, что его веки дрогнули. Беа нахмурилась. Подошла к кровати, взяла его руку и положила себе на бедро так, чтобы он почувствовал шелковистость трусиков.

Билл перевернулся на другой бок, что-то пробормотав, и отдернул руку.

У Беа отвисла челюсть. Никогда за все время, что она его знала, Билл не отказывался от такой возможности. Она села на кровать, глядя на ярко-красные туфли на высоких каблуках, с тонкими, как спагетти, ремешками на лодыжках и думая о том, сколько раз он смотрел на нее смеющимися глазами, когда она вот так вот шла к нему.

Беа не знала, что делать: сердиться, обижаться или удивляться.

Глава 13

Джун взяла домой пресс-релиз о Майке Гиллеспи. Она налила себе бокал охлажденного вина и устроилась за кухонным столом, разглядывая фотографию Майка.

Его густые волосы, теперь совсем седые, были зачесаны назад. Ярко-синие глаза были, несомненно, подкрашены, чтобы усилить этот гипнотический взгляд. Лицо было тщательно отретушировано, и лишь кое-где у глаз лучилось несколько морщинок, потому что было бы глупо делать вид, что в его возрасте мужчина может вообще не иметь морщин, а он определенно был старше Джун. Он долго хранил свой истинный возраст в тайне, но теперь, похоже, почтенные годы стали играть ему на руку, и их уже не надо было скрывать. На старости тоже можно неплохо заработать.

Его жизнь широко освещалась в прессе. Несмотря на свои годы, Майк (или Майкл, как все его теперь называли) постоянно выступал на телевидении и на радио. Он был эпатажным и любил рассказывать разные сплетни. Его адвокаты всегда были начеку, но он был чертовски умен. Намеки и недосказанность еще ни разу не привели его в суд, главным образом потому, что он, в общем-то, не врал. Это, конечно, был уже не тот прежний могучий Майк, но все-таки что-то знакомое прослеживалось. Голос же вообще не изменился: он мог шептать, как ветер в поле, или реветь, как разъяренный бык, но был мгновенно узнаваем.

В пресс-релизе утверждалось, что в его книге наконец-то будут раскрыты все тайны, описаны все похождения, взлеты и падения. Все было выверено, и говорили, что многие дамы с трепетом ждут выхода книги. Она должна была разлететься, как горячие пирожки, потому что книга была не просто остро написана, но написана хорошо. Остроумно, наблюдательно и красочно. Ходили слухи, что Майк никого не нанимал, писал сам и сам же отвечал за каждое слово.

Джун в этом не сомневалась. Он всегда был разговорчив. Она представила, как он сидит в своей оранжерее в Хэмпстеде – излюбленном месте отдыха влюбленных – и записывает свои любимые словечки, пока незаметный ассистент приносит ему кофе, затем вино, а позже, в тот же день, бренди.