Как нашли убийцу? Каждое тело оставляет след

Процесс разложения зависит от множества разнообразных переменных, и на самом деле мы очень многого о нем по-прежнему не знаем. Моя работа раз за разом показывала, что, как в жизни двух одинаковых людей не бывает, так и в смерти мы тоже сильно отличаемся друг от друга. У одних тело разлагается медленнее, чем у других. Если на момент смерти вы принимали антибиотики, то велика вероятность, что разложение тела займет относительно долгое время: антибиотики от легочной инфекции, например, убивают и подавляют бактерии и микроорганизмы не только в грудной полости, но и в кишечнике. Если бактерии и другие обитатели вашего кишечника были истреблены лекарствами, то они не смогут участвовать в разложении организма изнутри.

Температура местности, где погиб человек или где его тело бросили гнить; влажность воздуха вокруг; плотность прилегания одежды; закопали тело на поверхности или глубоко в утрамбованной глинистой почве, а может, и вовсе в сухом песчаном грунте – все эти факторы повлияют на скорость разрушения тела. Постоянно предпринимаются попытки определить, что способствует ускорению или замедлению разложения, однако этот процесс зависит от столь большого числа факторов, что слишком рискованно делать какие-либо выводы, не зная подробностей об условиях среды на момент смерти. Порой даже погребенные на одном кладбище тела – в идентичных, казалось бы, условиях – могут разлагаться с разной скоростью, и никто толком не знает, почему так происходит.

В 1998 году, когда местного врача Гарольда Шипмана из Гайда под Манчестером арестовали по подозрению в убийстве своих пациентов, никто и предвидеть не мог всех всплывших в итоге ужасов и секретов. Шипману дали пожизненное за пятнадцать убийств, однако в ходе расследования были установлены личности 218 отдельных жертв, а по оценкам следователей всего на его счету более 250 трупов. Для расследования потребовалось провести эксгумацию нескольких жертв Шипмана для более тщательного изучения, и фотографии, которые сделали на вскрытии, просто поразили меня. Я отчетливо помню фото забальзамированного мужчины, все так же одетого в свой фрак с галстуком-бабочкой; он пролежал в земле многие годы, но его тело было практически нетронутым, и узнать его не составляло труда. Оставалось только гадать, разложится ли он когда-нибудь вообще, или же закачанная в похоронном бюро бальзамирующая жидкость сохранит его на тысячелетия, подобно египетской мумии. Содержимое других эксгумированных гробов сильно различалось: в одних вообще почти ничего не осталось, в других, захороненных намного раньше, останки весьма хорошо сохранились. Это было удивительно и необъяснимо.

В ряде университетов процесс разложения человеческого тела становится очень популярной областью исследования. Она определенно интересует студентов, поступающих на факультет антропологии, которые мечтают стать «тем самым» экспертом, к которому обычно обращается за помощью полиция. Конечно, было бы полезно уметь определять, сколько времени прошло с момента смерти человека, основываясь на степени разложения его тела, однако из-за огромного количества влияющих на этот процесс факторов вполне вероятно, что универсальная и хорошо прогнозируемая модель никогда не будет получена.

Интерес к этой теме начали проявлять в 1970-х, когда полиция раз за разом просила американского антрополога доктора Уильяма Басса посетить место преступления, чтобы определить, как долго там пролежал труп жертвы. В конечном счете ученый заявил полицейским, что ему приходиться тыкать пальцем в небо, и было бы гораздо проще делать свои предположения – которые, к тому же, получались бы куда точнее, – будь у него возможность наблюдать за разложением настоящих трупов в естественной среде. После долгих препирательств с местными баптистами и другими протестующими ему выделили участок земли рядом с университетом Теннеси в Ноксвилле, где Басс организовал свой полигон, в народе известный как «ферма трупов». Здесь на тела воздействуют осадки, и их изучают, чтобы понять, как окружающая среда влияет на разложение. Эту территорию, огороженную высоким забором с защитой от падальщиков и колючей проволокой, Билл Басс назвал «Акром смерти» в собственных мемуарах, и о ней стало известно во всем мире после выхода романа Патриции Корнуэлл, который так и назывался «Ферма трупов». Я с упоением читала ранние книги писательницы, и была готова отдать левую руку, лишь бы там побывать. В итоге, впрочем, мне не пришлось идти на такие жертвы: экскурсию в это место преподнесли мне на блюдечке.