Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка

Хезер обводит мрачным взглядом гостиную, по которой кучками разбросаны вещи мужа и двоих сыновей. «Хоккейная экипировка моей малышни смотрится тут особенно эстетично», – замечает она, отправляя в рот очередную сырную слойку. Поскольку ее рабочий день в школе, как правило, длится добрых десять часов, после чего она в качестве второй смены развозит детей по тренировкам и гостям, обычно у нее не остается сил даже думать о наведении порядка.

Я говорю, что понимаю. Что нас с сестрами роднит – так это привычка препираться с мужьями по поводу бардака в доме (вкратце: мужчин он вполне устраивает, а женщин… не очень). В первые годы после наших свадеб это была мелочь, над которой потешались на семейных сборищах («Зачем Патрику 100 бейсболок? Для каких случаев человеку нужна бейсболка? Может, есть повседневные и нарядные бейсболки? Или большинство из них можно носить с утра до вечера?») Однако с появлением детей столкновения во всех трех лагерях стали ожесточеннее.

Проскакивая мимо, Роб закладывает вираж в направлении кофейного столика, чтобы захватить пару слоек, и при виде того, как он склоняется над пизанской башней непрочитанных библиотечных книг и канцелярского мусора, Хезер вспоминает о недавней стычке. Не давая мужу донести добычу до рта, она начинает:

ХЕЗЕР:

– Я, конечно, люблю своего мужа, но устала уже целый год раз в неделю просить его, чтобы он убрал в гараже. Каждую неделю!

РОБ (ВЕСЕЛО):

– Так не проси! По мне, не такой уж там беспорядок. «Беспорядок» – это когда не можешь добраться до ворот.

ХЕЗЕР:

– Если он может протиснуться между залежами хлама к выходу, чтобы вынести мусор, его все устраивает.

Я:

– По крайней мере, он его выносит.

РОБ:

– Спасибо.

ХЕЗЕР:

– Он говорит: «Я уберу в гараже потом». И это «потом» превращается в «никогда».

РОБ:

– Там же прорва работы!

ХЕЗЕР:

– Убрал бы раз как следует, и потом было бы легче.

РОБ:

– Но я так выматываюсь за рабочую неделю, что на выходных хочу просто почитать. Расслабиться. Иначе какие это выходные, верно?

ХЕЗЕР (ЗАКРЫВАЯ ГЛАЗА И УСТАЛО ДОЖЕВЫВАЯ СЫРНУЮ СЛОЙКУ):

– У женщин никогда не бывает выходных.

Когда Роб уходит, Хезер говорит: «Знаешь, что мне нужно? Пригласить кого-то из профессиональных организаторов пространства, которые врываются в твою жизнь и наводят там порядок».

Засилье хлама, безусловно, проблема первого мира, но напряжение, которое оно порождает, вполне реально. Опрос интернет-издания Huffington Post показал, что бардак является одним из главных источников стресса для американцев, которые ставят его в один ряд с непредвиденными расходами и нехваткой времени на близких людей. Опросив пары в Соединенном Королевстве, компания «ИКЕА» выяснила, что в среднем ссоры из-за беспорядка и нагромождения хлама возникают дважды в неделю (исследователи не стали углубляться в вопрос, сколько хлама производит сама «ИКЕА»).

Еще ближе к опасной зоне теснят нас горы барахла, которые растут в доме вместе с детьми: спортивное снаряжение, грязная обувь, школьные принадлежности. Не забываем также про вереницы плюшевых мишек: профессор социологии Джульетта Шор подсчитала, что американские дети получают в среднем семьдесят новых игрушек в год.

Многие семьи задыхаются от избытка вещей. По оценкам американской Ассоциации компаний индивидуального хранения, почти каждая десятая семья сдает то, что не помещается дома, в хранилище. Проводя исследование, на которое я уже ссылалась, сотрудники Центра семейной повседневности при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе находили дома, доверху заваленные имуществом: три четверти гаражей, которые они осматривали, были так забиты барахлом, что хозяева не могли поставить туда машину (у Роба хотя бы получается пока втискивать в оставшуюся расселину свою «хонду»).

И весь этот бардак, выяснила команда Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, действует на нервы в первую очередь матерям. Когда исследователи ходили по домам и просили хозяев описать свое жилище, мамы использовали полуизвинительные фразы вроде «очень хаотичное», и уровень гормона стресса кортизола, измеренный в образцах их слюны, зашкаливал. Когда же отцы проводили ученым аналогичную экскурсию по дому, беспорядок их не беспокоил – для большинства избыток вещей (или, по терминологии социологов, «артефактов») служил источником удовлетворения и даже гордости.

«Захламленность – это саднящее напоминание о несделанной работе, от которого усиливается ощущение перегруженности, – говорит Дарби Скасби, одна из участниц проекта Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (которая тем не менее честно признает себя “неряхой”). – Другой потенциальной причиной, почему в нашей выборке подобный результат показали женщины, а не мужчины, может служить так называемая социально-оценочная угроза», – или страх, что тебя осудят, который, как уже было сказано, весьма характерен для женщин.