Как перестать беспокоиться и начать жить

1. Чтобы не потерять на ринге отвагу, во время каждого боя я подбадривал себя. Так, сражаясь с Фирпо, я постоянно повторял: «Ничто не может меня остановить. Он мне ничего не сделает. Я даже не почувствую его ударов. Никто не может причинить мне боль. Что бы ни случилось, я продолжу драться». Эти простые утверждения, а также мысли о победе очень мне помогали. Я настолько сосредотачивался, что не чувствовал ударов. За мою долгую карьеру мне неоднократно разбивали губы, повреждали глаза, ломали ребра, а Фирпо даже выкинул меня прочь за канаты, и я приземлился на печатную машинку обозревателя и сломал ее. Однако ни одного из его ударов я так и не ощутил. За все время выступлений я почувствовал всего один удар. Это случилось, когда Лестер Джонсон сломал мне три ребра. И даже тогда боль была вызвана лишь необходимостью дышать. Сейчас я с гордостью утверждаю, что этот случай был единственным.

2. Кроме того, я постоянно напоминал себе о бессмысленности беспокойства. Поэтому большинство тревог приходилось на время тренировок. Часто из-за волнения я не мог заснуть по ночам. Я боялся прямо в первом раунде сломать руку, растянуть лодыжку или серьезно повредить глаз, так что дальнейший бой станет невозможным. Если подобные беспокойства сильно меня донимали, я вставал с постели и, глядя в зеркало, устраивал себе разъяснительную беседу. Я говорил: «Каким же дураком нужно быть, чтобы волноваться о том, что еще не случилось и, может быть, никогда не случится. Жизнь коротка. Осталось несколько десятков лет, нужно наслаждаться ими». И добавлял: «Кроме здоровья, ничто не имеет значения. Все остальное неважно». Я напоминал себе, что тревога вкупе с недосыпанием могут подорвать здоровье. Ночь за ночью, месяц за месяцем, год за годом я все твердил и твердил эти слова, пока они не проникли в меня настолько, что всякое беспокойство уходило, стоило этого захотеть.

3. Третьим и самым главным средством была молитва. Готовясь к поединку, я молился несколько раз в день. Во время боя я твердил молитвы перед тем, как гонг объявит начало очередного раунда. Это помогало драться с отвагой и уверенностью. Никогда я не ложился в постель, не помолившись Господу, и ни разу не приступил к трапезе, не поблагодарив за нее Всевышнего… Слышал ли он мои молитвы? Готов дать голову на отсечение!

«Я молила Господа уберечь меня от сиротского приюта» Кэтлин Халтер

В детстве моя жизнь была переполнена страхом. У матери было больное сердце. Каждый день я видела, как, задыхаясь, она падает на пол. Все мы боялись, что она умрет, а я верила, что всех девочек, у которых умерли мамы, отправляют в Центральный детский дом, расположенный в крошечном городке Уоррентон в штате Миссури, где мы жили. Мысль о том, что туда придется попасть, приводила меня в ужас, и шести лет от роду я твердила такую молитву: «Милый Боженька, позволь мамочке пожить, пока я не вырасту, чтобы меня не забрали в сиротский приют».

Двадцать лет спустя мой брат Мейнер получил страшную травму и, прежде чем умереть, страдал еще два долгих года. Он не мог не только самостоятельно есть, но даже повернуться в кровати. Чтобы успокоить боль, мне приходилось днем и ночью каждые три часа давать ему морфий. Я делала это в течение двух лет. В то время я работала учительницей музыки в Центральном колледже в Уоррентоне. Когда соседи слышали, что мой брат начинает кричать от боли, они звонили мне по телефону, и я, бросив занятия, бежала домой сделать ему укол. Каждую ночь, ложась спать, я ставила будильник, чтобы проснуться через три часа и не опоздать с уколом. Зимними вечерами я выставляла за окно бутылку молока. Замерзнув, оно становилось похожим на мороженое, и я любила его есть. Когда звенел будильник, эта мысль о бутылке помогала мне подняться с постели.

Когда трудности одолевали меня, я делала две вещи, не позволявшие начать себя жалеть, волноваться и проклинать жизнь. Во-первых, я занималась музыкой часов по двенадцать-четырнадцать в день, так что на тревоги оставалось не так уж много времени. Когда же меня одолевала жалость к себе, я говорила: «Послушай, пока ты еще в состоянии ходить, добывать пропитание, пока не испытываешь страшной боли, ты должна быть самым счастливым человеком в мире. Чтобы ни случилось, не смей забывать этого! Никогда!»

Я намеренно делала все возможное, чтобы развить в себе непроизвольное и постоянное чувство благодарности за все полученные от жизни блага. Каждое утро, проснувшись, я благодарила Бога за то, что в состоянии подняться с кровати и пойти позавтракать. Я твердо решила, что несмотря на все свои несчастья буду самым счастливым человеком в Уоррентоне. Может быть, этой цели мне достичь и не удалось, зато я стала самой приятной молодой леди в своем городе, и лишь немногие из моих знакомых беспокоились меньше, чем я.