Как перевоспитать хулигана

Стесняться особо не за что. Основной кавардак расположился в ванной. Тазики с водой, половая тряпка, запчасти какие-то и…

— А это как? — удивлённо смотрю на разбитое зеркало и расколотую раковину, на дне которой валяются зубные щетки с прочей дребеденью первой необходимости. Ну той, что обычно стоит на полочке. Которая тоже как раз обрушена.

— Потеря координации и неудачное падение.

— Сильно ударился?

— Вообще нет. Падал ведь не я. Ты пока чайник вскипяти. Правда жрать не с чем, хотя там вроде пряники валялись в ящике. Мне тут немного осталось.

— Ну ладно… — не спорю, послушно идя обратно на кухню, вот только залить чайник оказывается тем ещё квестом. Приходится сначала перемыть всю посуду, иначе к крану не подлезть.

Пока ищу куда всё складывается, провожу небольшую ревизию по шкафам и даже сую нос в холодильник. Мда, не густо. Масло, остатки молока, какая-то мелочёвка вроде горчицы с хреном и жареная курица, накрытая тарелкой. От которой уже пованивает, причём не специями.

Её ж никто есть не будет, я надеюсь? Выкидываю всё в мусорку, заваленную упаковками из готовых обедов. Ну теми, которые обычно в микроволновке разогреваются: пюре с котлетами, макароны с фаршем и прочая лабуда.

Это они вот этой гадостью питаются? Мы даже пельмени магазинные не покупаем, раз в месяц всем женским подрядом лепим домашние, а уж такую безвкусную фабричную вату постесняемся за еду считать. Папа с мамой неделю не разговаривал бы, подсунь она ему такой «деликатес».

Возвращаюсь к Руслану, чтобы поинтересоваться, где, собственно, надо искать пряники, но вопрос застревает в горле, оставшись не озвученным. Вместо этого подвисаю, разглядывая лежащее на спине мужское… туловище.

Верхняя частично спрятана под ванной и ковыряется с сифоном, нижняя же…

Борцовка крайне удачно задралась, выставляя на обозрение тонкую линию волос, спускающуюся от пупка под резинку спортивок. Ух. Чувствую как начинают пылать щёки.

Затаиваюсь тише мышки и, пользуясь случаем, нагло залипаю на напрягающиеся мышцы. Руслана нельзя назвать качком, вообще ни разу. Поджарым, в меру мускулистым, крепким, но не перекаченным. В нём всё складно и как надо. Если мыслить объективно, отбросив все эти «пфф, я не такая, меня этим не зацепить» — реально хорош. Слюну пустить есть на что.

И не выпячивает ведь, в отличие от наших ребят с потока. Припрутся в одной футболке посреди зимы и красуются кустистыми подмыхами, залитыми дезодорантом.

Хоть противогаз с собой носи, а то в глазах слезится от рези. Я в принципе не люблю подобную растительность у парней, это банально негигиенично. Не говоря о том, что внешне некрасиво и отталкивающе. У Русика же даже с этим всё как мне нравится…

У Русика. Тьфу, блин. Всё, заговариваться начала.

— Когда закончишь созерцать, передай шестеренку, — отрезвляет меня насмешливый голос. Ой, а ему с его ракурса всё видно, да? Не провалиться на месте от стыда помогает электрический чайник, сообщивший щелчком о том, что он вскипятился. Собираюсь было сбежать к нему в поисках спасения, но в последний момент вспоминаю. Стоп. Меня же о чём-то попросили, да?

— Кого передать?

— Круглую белую штуку справа. Отставить, слева от тебя.

Нахожу и подаю.

— Так ты ещё и на все руки мастер?

— Мастер-ломастер.

— Можно уточнить: а как связана раковина и протекающая труба под ванной?

— Легко. Поскользнулся, упал, очнулся, гипс — слышала? Сначала прокладка полетела, налив лужу, а потом лоб с керамикой повстречался. По синьке с координацией особо не дружишь.

— Она сильно ушиблась?

— Походит с шишкой какое-то время.

— Грустно.

— Грустно было когда она руку сломала и больше месяца в гипсе ходила. А это фигня. Так, вроде всё, — Руслан выбирается обратно, спускает воду, проверяя течёт ли где под дном, и небрежно отпихнув с пути пяткой чавкнувшую мокрую тряпку, кивает мне. — Ну что, чай? Или можем душ принять вместе, протестируем заодно.

Снова-здорова? Моментально отпускает всякая неловкость.

— Не смешно.

— Имеешь что-то против душа? Можно на стиралке. По-быстрому.

— Пошляк.

— Ну да. Это же не ты последние пять минут раздевала меня взглядом, — многозначительно поигрывают бровью.

Ложь! Не раздевала! Представляла, как там может всё выглядеть, но не раздевала.

— Иди ты… — не заканчиваю, взвизгнув, потому что действительно оказываюсь на стиральной машине. — Только попро… — дальше мычу, так как с зажатым ртом сильно не повозмущаешься.

— Паники на пустом месте не наводи. Никто тебя не тронет, — укоризненно воззряются на меня. Отвечаю, но получается лишь невнятное мычание. — Чего-чего? — смеётся он. — Моя твою не понимать.

Сердито смахиваю его конечность, возвращая возможность говорить.

— Ты только и делаешь, что меня трогаешь.

— Как? Вот так? — его ладонь находит другую цель и с вызовом ложится мне на коленку. Чистейшая провокация, но меня пробивает до мурашек. Хорошо, что их под колготками нельзя прощупать. Надеюсь.

— Так, — тихонько сглатываю.