Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

Вместе с тем интересно, что если бы шведская армия просто осталась в своем первоначальном положении к северо-западу от русского лагеря, то она занимала более выгодное положение, чем вышедший в поле противник. Прежде всего, королевская армия оставалась вне досягаемости вражеской тяжелой артиллерии, находившейся в укрепленном лагере. С правого фланга позиции шведов прикрывало болото, начинавшееся у восточной кромки Малобудищенского леса и довольно глубоко вдававшееся в поле в сторону русского лагеря. С левого фланга и тыла шведов защищал овраг речки Побыванки. При этом русской армии необходимо было развернуть фронт к северо-западу, чтобы атаковать противника, но участок для атаки оставался очень ограниченным по ширине, что помешало бы русским ввести в бой все свои силы, но способствовало дезорганизации при их построении и движении боевого порядка. Напротив, шведы имели возможность глубоко эшелонировать пехоту уступами от центра к правому флангу, до болота, и контратаковать правый фланг противника всеми силами своей кавалерии, обеспечивая и поддерживая ее продвижением первого эшелона пехоты. Дальше все зависело от успешности действий кавалерии, но шансы на удачный или, по крайней мере, неопределенный исход боя еще оставались, в отличие от попытки следовать плану Реншельда.

С точки зрения А. Констама, шведское командование опасалось, что королевская армия будет отрезана русскими от своего лагеря[678]. Однако, если шведы собирались твердо следовать первоначальному замыслу, предусматривавшему атаковать русский лагерь с севера и северо-запада, это уже не имело значения. Как видно, шведское командование начало колебаться и по ходу битвы менять план операции, что внесло дополнительную дезорганизацию и не прибавило уверенности войскам.

§ 5.2. Организация боевых порядков русских и шведских войск

В начале 9 часов утра 27 июня 1709 года русская армия двинулась на поспешно перегруппировывавшиеся против нее шведские части. Королевская пехота едва успела к этому времени занять центральное положение на поле битвы. Кавалерия левого фланга под командованием генерала Гамильтона в целом была построена, занимая северную кромку болота, вдававшегося в центральную часть поля от Малобудищенского леса. Кавалерия правого фланга под командованием генерала Крейца пыталась построиться за своей пехотой, поскольку развернуться на фланге ей не позволяли лесисто-болотистая местность и близость русских редутов (см. рис. 2.16). Два батальона Вестманландского полка, возвращавшиеся после неудачной попытки соединиться с группой Рооса и двигавшиеся в обход русских редутов, через лес мимо деревни Малые Будищи, находились за правым флангом шведского построения (драгунский полк Ельма уже успел примкнуть к кавалерии генерала Крейца). В целом шведские войска были рассредоточены тонкой цепью вдоль восточной опушки Малобудищенского леса против слитной массы русских войск, занимавших все пространство на противоположном краю поля и даже не помещавшихся на нем.

По штатам 1704 года, после переформирования в 1707 году ряда полков, которые стали включать не восемь, а семь фузилерных рот, общая численность солдат и офицеров в двухбатальонном линейном пехотном полку составляла от 1348 до 1364 военнослужащих, при этом в каждом батальоне было около 600 человек, разделенных на четыре роты[679]. Соответственно фронт батальона в четырехшереножном боевом построении включал до 150 солдат и офицеров, развернутых в линию длиной около 120–130 метров. Накануне Полтавской битвы, опасаясь шведской пехотной атаки холодным оружием, царь Петр приказал увеличить глубину построения батальонов до 5 шеренг – 120 человек в шеренге, поэтому общая длина фронта каждого батальона в общем боевом порядке царской армии составляла 90–100 метров (по расчетам В. Молтусова, батальоны линейных пехотных полков русской армии имели среднюю фактическую численность около 430 солдат и офицеров, так что фронт построения одного батальона равнялся 80–90 метров, а промежутки между батальонами в линии не превышали 10 метров[680]).

Таким образом, учитывая 10–15-метровые промежутки между батальонами, необходимые для размещения 65 орудий и мортир полковой и приданной артиллерии, для построения 24 батальонов первой линии русской армии требовалось от 2300 до 2600 метров. Даже если предположить, что некоторые из батальонов были неполного состава, длина построения первой линии русской пехоты не могла быть меньше 2000 метров, но, скорее всего, превосходила эту величину (по мнению П. Энглунда, длина построения пехоты в первой линии царской армии превышала два километра[681]; по оценке В. Молтусова, фронт 24 батальонов русских войск вытянулся почти на 2,5 километра[682]).