Как пишется история: Кронштадтские события 1921 года

Начало реформ М. С. Горбачева в СССР, провозглашение политики гласности и перестройки привели в дальнейшем не только к распаду Советского Союза, но и к развалу компартии, исчезновению цензурного контроля над исторической наукой.

До этого момента дискуссии по историческим вопросам были уделом узкого круга специалистов. А общество видело только результат – согласованную и прошедшую цензуру позицию по всем значимым вопросам прошлого. А т. н. самиздат и привозная зарубежная литература даже близко не могли конкурировать с публикациями официальных издательств в охвате аудитории.

Новая политическая ситуация, сложившаяся в России во второй половине 1980-х гг., потребовала и новых подходов к нашей истории. Приход к власти в стране местных бюрократических элит, избавившихся от опеки коммунистической партии, свел их с заявившими о себе во время перестройки деятелями либерального толка, с их идеологией. Либеральная идеология нуждались в научном и публицистическом обосновании. Тема преступлений большевиков стала очень популярной.

Возникшее к концу 1980-х годов в обществе недоверие к советской политической системе отразилось и на отечественной исторической науке. Зачастую на веру принимались самые фантастические вымыслы о прошлом. Этот тренд начал формироваться еще в середине 1970-х. Тут уместно вспомнить, например, о книге А. Солженицына «Ахипелаг ГУЛАГ» с ее, скажем так, не всегда подтвержденными сюжетами. Прямым следствием этого в конце 1980-х стало катастрофическое крушение всех бывших незыблемыми на протяжении десятилетий советской истории историософских, методологических, онтологических, аксиологических основ советской исторической науки378. Возникший идеологический вакуум привел к бурному росту интереса к наследию малодоступной ранее эмигрантской историографии, к некритическому заимствованию методологических и идеологических установок новейшей зарубежной историографии, в том числе и по проблематике «Кронштадтского восстания». Отечественная историография оказалась перед угрозой замены одних доктрин, марксистских, на другие – либерально-глобалистские. При этом, как писал выдающийся русский ученый-медиевист А. Я. Гуревич, «…картина прошлого подвергается самым неожиданным и произвольным превращениям. Поверхностно и подчас превратно понятая свобода мысли оборачивается безответственным легкомыслием»379

Тема «Кронштадтского мятежа» также оказалась втянута в набиравший силу процесс переоценки традиционных установок, развенчания коммунистической революционной героики, ее демонизации и, напротив, героизации бывших «врагов народа и дела революции».

Отечественная историография попала под мощнейшее влияние западной. Оказались востребованными зарубежные издания по советской истории. Так, например, в 1992 г. вышел (а затем неоднократно переиздавался) учебник для вузов французского историка Н. Верта. Из множества подобных изданий можно остановиться на этом учебнике как наиболее типичном, который при этом широко использовался при обучении студентов-историков российских вузов в 1990-е гг. Посмотрим, что автор пишет о причинах конфликта в Кронштадте. Н. Верт начинает с тяжелого положения в Петрограде зимой 1921 г., которое заставило рабочих начать «волынку». И несмотря на то что напряжение в городе было снято ЦК ВКП(б) разрешением рабочим ездить за продовольствием в деревню, моряки решили выступить в защиту рабочих. Дело в том, что раньше они «были сторонниками террора, затем сблизились с анархистами (некоторые из них были родом с Украины, в то время захваченной Махно) и стали критиковать “диктатуру большевистских комиссаров”»380. Формат учебника не позволил его автору широко развернуть эту мысль. Заметим здесь, что вся Украина никогда не находилась под контролем Махно, тем более в этот период. Также следует отметить, что Н. Верт, вслед за другими зарубежными историками, настаивает на народно-демократическом характере движения. Только теперь эти идеи были предназначены не для западных социалистов, а для российских студентов. Еще раз подчеркнем, что речь шла о подготовке российских студентов, многие из которых сегодня сами уже преподают в школах и вузах России.