— Затем, что теперь он говорит правду. Он и в самом деле Призрак.
— Они меня наняли, чтобы я доставил их к тебе, — решили, будто я предам тебя и выпущу их из темницы, чтобы они обворовали твою сокровищницу! — затараторил Портняжка.
— Да ладно! — Раубер прищурился. — Такие паиньки, как вы, решили меня обокрасть? Обалдеть! Мне вот что интересно: как вы со своими кукурузными мозгами собирались пролезть в мою сокровищницу, а? Я ее, знаете ли, на замок запираю!
— А они прознали про Змеиную Нору на крыше, — с радостью объяснил Портняжка. — Хотели подослать тролля, чтобы отвлечь твоих часовых, а в это время перебросить своих дружков через твою Скрывательную Стену катапультами. Но тут можешь не волноваться, катапульты я поломал.
— Ах ты, негодяй! — вырвалось у Лиама.
— В общем, твое величество, я, кажется, доказал, что со мной стоит иметь дело, — сказал Портняжка Рауберу. — Могу ли я считать себя официально зачисленным в ряды твоих последователей?
Раубер откинулся на спинку трона и захохотал:
— Ой, Портняжка, с тобой животики надорвешь! А ты потом заштопаешь! — Он прыснул. — Нет, серьезно, не беру я тебя. Проваливай. Эти твои иголки с нитками не по мне. Самое дурацкое оружие на свете.
Вид у Портняжки сделался убитый.
— А ну, вышвырнуть этого такого-растакого из замка! Его россказни шиты белыми нитками! — приказал Раубер. И подпихнул локтем владыку Мракобега. — Клево я скаламбурил, а? Шиты белыми нитками!
К Портняжке бросился десяток разбойников, однако щуплый человечек никуда уходить не собирался. Он пригибался, пинался, опутывал и поддергивал — и вскоре, совсем как в «Коренастом кабанчике», вокруг него на полу уже валялась целая куча мускулистых силачей, увязанных, словно колбасы.
Владыка Мракобег подошел к запыхавшемуся Портняжке и захлопал в ладоши:
— Да ты мастер Иг-Лу-Цзи! — сказал он. — Давно не видел такого неукротимого таланта. Нет, ты войдешь в разбойничье войско. В чине не ниже генерала!
— Эй, ты чего?! — Раубер вскочил, вспрыгнул с ногами на трон и погрозил Мракобегу пальцем. — Ты не имеешь права!..
Веро похлопал Разбойничьего Короля по плечу и еле заметно покачал головой.
— Ну, я хотел сказать, что ты не имеешь права обещать никому генеральское звание, пока я не подам ему особый знак «Добро пожаловать!». — И Раубер сунул большой палец в ноздрю, а остальными пошевелил. — Ну вот, теперь ты генерал, — сообщил он. — Вроде бы. — И скорчил Мракобегу рожу, пока тот не видел.
Фредерик бочком переполз к Лиаму и шепнул ему на ухо:
— Ничем хорошим это не кончится!
Веро рывком поставил связанных принцев на ноги и толкнул к дверям, а довольный Портняжка так и прыгал вокруг.
— Полагаю, цирковое представление ты теперь отменишь, — сказал Мракобег Рауберу.
— Отменю?! С какой стати? — удивился Раубер.
— На твою цитадель хотят напасть, а ты собираешься развлекаться?! Неужели тебя совсем не заботит, что думают о тебе подчиненные?
— Мои люди думают, что я обалденный, — похвастался Раубер. — А я думаю, что твои люди тоже думают, что я обалденный. — Он кивнул Езеку. — Вот ты, Колючка, что думаешь? Я ведь обалденный, правда? И вообще, ты же слышал, что говорит Призрак. Да, на мой замок и правда хотели напасть и придумали для этого жутко тупой план, так что все равно ничего бы у них не получилось, но и этот план уже расстроили!
— Это вторжение тебя совершенно не тревожит? — Мракобегу было одновременно и тошно, и очень интересно.
Раубер ухмыльнулся и похлопал Мракобега по плечу (он по-прежнему стоял на сиденье трона, поэтому дотянулся):
— Вот уж не знал, Мракобег, что ты такой мнительный! Послушай, давай я скажу лучникам у главных ворот, чтобы не пугались, если увидят тролля, — может, тебе от этого полегчает. Ну и еще усилю стражу у задней стены, чтобы катапульты не проворонили. Только из-за этого им придется пропустить цирк, и если они спросят, как же так, я им скажу, что все ты виноват.
Мракобег, кипя от еле сдерживаемой злости, зашагал прочь, Езек поспешил за ним.
— До представления всего несколько часов, владыка, — сказал Езек.
— Последние несколько часов правления короля Раубера, — усмехнулся в ответ Мракобег.
Подземелья замка Раубера представляли собой дикую смесь пыточной камеры и кондитерской фабрики. Например, там были лакричные палки — не палочки, а настоящие большие палки для битья. Белесые каменные полы были все в пятнах от нарочно пролитого лимонада с сиропом, так что прилипшие подметки при каждом шаге приходилось отдирать с громким треском. Одного этого было довольно, чтобы Фредерика замутило, пока их с Лиамом вели в камеры. Он шарахнулся от приспособления, которое пускало пытуемым в глаза облака сахарной пудры, от машины, окунавшей несчастных спиной в жидкую карамель, от механизма, который силой кормил узников сухой молотой корицей.
Они свернули и очутились в тупиковом коридоре, где по обе стороны располагались тесные, грязные каменные мешки. Посередине коридора их уже кое-кто поджидал. Фигура напоминала человеческую лишь отдаленно, зато габаритами была с хорошего огра и к тому же в маске.