Как полюбить себя, или Мама для Внутреннего Ребенка

Он теперь исповедует новые ценности. Открытые отношения, свободные – каждый волен встречаться с кем хочет и как хочет. Так модно. Это для избранных, не для простых людей. Она же понимает? Словно у нее есть выбор… А он есть. Или отказаться от него и такой жизни, или остаться терпеть, ведь без него никак.

И она остается. Из своей боли, испепеляющей сердце, из крови и слез она выстраивает скульптуру счастья и довольства. Перенимает его взгляды – ей не впервой. Соглашается со свободой и открытостью, с избранностью. Она понимает. Заводит любовника, чтобы хоть немного уравновесить сонм его подружек. Она храбро улыбается и делает вид, что все прекрасно.

А внутри воет и кричит от боли изничтоженное сердце. И не замолкает.

2012

Отчего так происходит?

Внутри каждого из нас есть разные части – субличности. Одна из них – это Внутренний Младенец. Он есть внутри каждого человека. И это он так страдает внутри той девушки. Страдает по мужчине или женщине – по отцу или матери, ему это неважно. По любому взрослому, который был бы рядом, любил и заботился.

Мне хочется поделиться своей историей. Почему я стала такой? У меня, у моего Внутреннего Младенца тоже была травма покинутости. Моя бабушка рассказала мне, что когда мне было полгода, родители жили со мной на даче. Однажды они ушли гулять и оставили меня спать в коляске во дворе. Видимо, я проснулась и чего-то захотела – есть или на ручки; может быть, испугалась, что одна. Я начала плакать и кричать. Кричала и кричала, но никто не появлялся.

Моя бабушка приехала навестить нас. Она шла от электрички к даче, которую сняли родители. Мои отчаянные плач и крик были слышны от станции. Она подбежала и увидела, что я уже багрово-синяя от крика надрываюсь в коляске, а вокруг – ни единой души. Она взяла меня на руки и постепенно успокоила, а родители пришли только через полчаса. Бабушка была в ярости: как можно бросить шестимесячного младенца одного?! Но когда она им сказала о том, что случилось, они спокойно ответили, что я спала, когда они уходили, и ничего страшного – поплачет и перестанет.

Так возникает зависимость. Я думаю, таких случаев было немало. И точно знаю, что мой Внутренний Младенец зависел от других людей именно поэтому. Любое расставание – даже ссора с подругой (что уж говорить о близких отношениях с любимым мужчиной) – вызывали у меня смертельный ужас. Именно ужас крохотного, абсолютно беспомощного малыша, который точно знает, что если отпустить край маминого платья или руку друга, то никто никогда не придет. Он останется совершенно один и погибнет, ведь младенец не может выжить сам.

Из-за этого ощущения я не выносила ссор, разлук, расставаний. Я отчаянно цеплялась за любые отношения и буквально физически зависела от любимых мужчин. Если я не видела и не слышала их в течение двух-трех дней, то начинала сходить с ума – от тревоги, ужаса и отчаяния. Мне физически требовалось увидеть, прикоснуться, просто оказаться рядом. А при расставаниях я впадала в настоящие депрессии, отказывалась есть и заботиться о себе, болела.

Но даже из таких тяжелых зависимостей я за три года терапии пришла к большей автономности, независимости, самодостаточности и полноценности.

Моя встреча с Младенцем

Я много над чем работала в терапии. В частности, к моменту встречи с Внутренним Младенцем у меня уже наладился контакт с Ребенком. После того как я встретилась с Ребенком, увидела его внутри себя, услышала, почувствовала и начала чувствовать его все время, мне было легче ощутить и Младенца. И когда в терапии мы пришли к Младенцу и его отчаянному цеплянию за людей из-за страха быть покинутым, мне уже было несложно наладить контакт и с ним.

Сначала он мне приснился. В образе новорожденного котенка, который отчаянно пищал и в ужасе носился по комнате, натыкаясь на все подряд, – еще слепой, лапки разъезжаются. Голодный, мокрый, взъерошенный, сбившаяся клоками шерсть торчком. Я даю ему молоко и беру на руки, прижимаю к плечу, а он весь дрожит и обессиленно затихает.

Обнять, назвать чувства, объяснить их и уверить в своей любви и постоянстве. И я представила, что так же беру своего Младенца, обнимаю, прижимаю к себе, закрываю ему макушку ладонью и говорю:

– Даже если все уйдут, я останусь. Даже если они все никогда к тебе не вернутся, я всегда буду с тобой. Я не дам тебе погибнуть. Я буду о тебе заботиться. Я тебя бесконечно люблю и всегда буду с тобой.

И это помогло. Даже с первого раза, с одной такой встречи и разговора с ним мне стало в разы легче. Я словно вернулась в реальность, где я уже не младенец. Я выжила тогда, в младенчестве, а сейчас я уже взрослая, поэтому точно о себе позабочусь и не погибну, даже если останусь совершенно одна.

Каждый раз, когда я с кем-то ссорилась или кто-то пропадал, или не общался, Младенец начинал тревожиться и ужасаться, а я говорила ему: