Как полюбить себя, или Мама для Внутреннего Ребенка

– Да, – говорит студентка, – вообще, я пашу пятый день подряд, уже совершенно выдохлась и видеть не могу эти учебники, а впереди еще три экзамена.

– Похоже, твой Ребенок так устал, что не может больше учиться. Так переел учебы, что учебники уже поперек горла. Я бы тоже не выдержала долго в таком режиме. Может, дать ему немного отдохнуть? Восполнить силы?

– Да ведь ему только дай волю – вообще за стол не усадить!

– А если попробовать договориться? Учишь пару билетов, потом смотришь серию, потом еще немного подготовки. Мне кажется, ты не из тех, кто, забыв обо всем, плюнет на учебу, ведь за плечами у тебя несколько сессий почти на одни пятерки.

С разными людьми срабатывают разные стратегии. Каждый находит способ по-своему договориться со своим Ребенком. Одним проще получить отдых или вознаграждение уже после того, как поучился, а другим нужно заранее. Кому-то нужны жесткие рамки, кому-то – свобода. Бывает, мотивируют размеренные отрезки учебы, а бывает наоборот – студент садится только перед экзаменом и готовится за ночь.

Но когда озвучиваешь и разделяешь чувства Ребенка клиента, ему уже от одного этого становится легче. Клиент начинает лучше его слышать, и Ребенок снижает сопротивление: ведь его заметили, отнеслись с сочувствием и поддержкой.

Все внутренние фигуры, независимо от темперамента и типа защит, нуждаются в том, чтобы их слышали, уважали, учитывали, давали место. И если внутри вместо войны – совет, на котором каждого выслушают и учтут, договорятся, а затем центр личности примет решение, – жить становится гораздо легче и приятнее.

О выражении чувств

Совсем недавно я позволила себе выражать чувства напрямую и в тот момент, когда они возникают. И поразилась, до чего это помогает!

Я учусь на нескольких практических психологических программах и работаю в нескольких «тройках». Мы с одногруппницами встречаемся и работаем («клиент-терапевт-супервизор»), все время меняясь ролями. Для сертификации необходимо определенное число таких встреч. Участница одной из «троек» все время подводила нас. Она отменяла встречи, опаздывала, не приходила, бесконечно их переносила. В какой-то момент я решила прояснить это на группе, мы попросили ведущую помочь нам разобраться. И тогда подводившая девушка сказала, что ей сейчас это не нужно, не важно, и вообще она пока не хочет встречаться.

Мы с оставшейся участницей «тройки» нашли себе другого одногруппника и встречаемся теперь с ним. Но я злилась на ту девушку, которая ушла от нас, причем злилась сильно – на протяжении двух месяцев, что прошли между группами. И когда однажды мы с ней встретились в метро, я ей сказала об этом:

– Я очень злюсь на тебя за то, что ты от нас ушла и больше не встречаешься с нами.

Я сказала это достаточно нейтрально – не орала, не повышала голос. Она приняла мою злость:

– Ну позлись, позлись, – ответила она, но не с издевкой, а с принятием.

Мне уже не было злобно, мне стало смешно:

– Ты бросила нас! Ты плохая мама, плохая! – конечно, я шутила. Поразительно, но моя злость от этого полностью прошла. Просто от того, что я смогла сказать о ней виновнице, которая, в свою очередь, приняла эту злость.

А сколько я ходила и злилась! И как это отравляло жизнь! Забирало мои силы. Удивительно!

Мы пришли на группу, и начались чудеса. Обычно я очень сильно ранюсь именно на этой программе. Мне невероятно тяжело там быть. Но на этой двухдневке мне удалось не травмироваться – мое несомненное достижение и рост.

Я вышла работать терапевтом. Это всегда тревожно, потому что все участники и ведущая сидят вокруг меня и оценивают мою работу. У меня была очень сложная сессия. Я допустила несколько ошибок, характерных для начинающих: влетела в контрперенос, повелась на сюжет клиента, так старалась «просто быть» с ним, что попала в слияние и «потерялась в его лесу». После работы я вернулась на свое место с полным сумбуром в голове и хаосом в эмоциях. Сидела и пыталась собраться с мыслями и разобраться с чувствами. Группа начала давать обратные отклики клиенту. А потом они, пребывая в сильных чувствах, сразу перешли к анализу нашей работы, не спросив меня, ни как я себя чувствую, ни как оцениваю свою работу.

Мой Внутренний Обвинитель, хоть и стал гораздо меньше и слабее, периодически все-таки появляется и пытается меня замочить. В частности, мне трудно брать супервизию. Мне очень трудно принять тот факт, что я могу ошибаться, да еще и на глазах у всех. Может, это покажется странным, ведь я еще только учусь, и понятно, что ошибки неизбежны. Но внутри это страшно и почти непереносимо, потому что есть ощущение, что если я позволю себе ошибаться или быть плохим специалистом, меня уничтожат. И когда в групповом анализе прозвучали мои ошибки, когда я услышала разные нелестные отклики в свой адрес (хотя они звучали не напрямую), мой Обвинитель проявился. И начал искусно и привычно переводить их слова и версии в уничтожение и подавление меня.