Как полюбить вино. Мемуары и манифест

Самое лучшее время, чтобы любить вино

Мы подходим к концу книги, и, надо признать, я предоставил мало конкретных ответов на каверзные вопросы, сформулированные в ее начале. Позвольте мне перефразировать: очень мало простых ответов. Извините, но уж как есть, так есть. Не хочу доказывать то, в неверности чего убежден, лишь потому, что так людям спокойнее. Вино – сложная тема для мастерского освоения, и всякий, кто утверждает обратное, просто охотится за вашими тяжким трудом заработанными деньгами. К счастью, мастерство не наша цель; непринужденность – вот к чему мы стремимся.

Если вы действительно в той или иной форме испытываете винную тревожность, возможно, ваше состояние облегчит понимание того, что не получится раскрыть тайны вина каким-то особым волшебным ключиком. И дело совсем не в том, что вы допускаете ошибки, физически к чему-то не способны или не владеете специальным жаргоном. Это не ваша вина!

Тем не менее массовая американская винная культура вынудила многих людей поверить в то, что они сами ответственны за испытываемую тревожность. Вовсе не хочу сказать, будто авторы, пишущие о вине, намеренно вызывают в вас чувство вины. Однако подразумеваемое предположение о том, что с вина можно запросто сбросить покров таинственности и в два счета его разгадать, заставляет многих винить себя, когда оказывается, что они так и не научились разбираться в вине. Они полагают, будто недостаточно усердно занимались изучением, или плохо тренировали свои обонятельные органы, или попросту не обладают необходимыми физическими способностями.

Вы уже можете распознавать внутренние противоречия этих двух сопряженных понятий. С одной стороны, вино можно упростить и рассекретить, с другой – вино требует, чтобы вы чувствовали себя как профессионал, владеющий специальным лексиконом, имеющий солидное образование и, возможно, целый ряд физических качеств, которые можно статистически оценить у спортсменов.

Подобные запутанные и противоречивые мысли, связанные с вином, как раз и провоцируют тревожность. Эта путаница в любом случае заставляет потребителей ощущать себя неправыми. Превращая вино в специализированную область, предполагающую наличие всеведущих критиков и жестких заявлений на каждом шагу, американская винная культура игнорирует простую эмоциональную связь с вином, основу для привязанности к нему до конца жизни.

Вино – это простое и естественное удовольствие, которое для слишком многих людей сокрыто под слоем всякого вздора. Отец моего приятеля Джима – сицилийский иммигрант, который пил вино каждый вечер за ужином, возвращаясь после работы домой. В 60–70-е годы прошлого столетия об американской винной культуре, какой мы знаем ее сегодня, еще никто не слышал. Глянцевые потребительские издания не публиковали сотни баллов и заметок о винах со всего света, да и отцу Джима они были бы неинтересны. Идея о том, что он пытался бы вычленять из вина ароматы и вкусы перед собравшейся аудиторией, представляется нелепой и смехотворной. Он держал в холодильнике большой кувшин с вином и наливал себе стакан или два так же, как другие наливают воду или апельсиновый сок. И ничего не усложнял. Всего лишь привычка, зародившаяся в культуре той местности, где он вырос, на Сицилии.

Честно говоря, я не хотел бы пить вино, так нравившееся отцу Джима. Это было дешевое красное балковое вино, и я назвал бы его отвратительным, поскольку в подобных вещах проявляю щепетильность. Но мне и в голову никогда не пришло бы испортить удовольствие этому человеку, я восхищался полным отсутствием у него неловкости или смущения в отношении вина.

Он даже не задумывался о том, что вино может быть элементом стиля, транслирующим окружающему миру закодированное указание на личность. Выбранный им напиток никоим образом меня не волновал и не оскорблял. Ну правда, что может быть плохого в том, чтобы наслаждаться таким вином прямо из холодильника, разлив его в стаканы для сока, как делал отец Джима?

В 1960-х годах, когда Джим был еще ребенком, балковое вино, покупаемое его отцом, можно было, наверное, считать аналогом деревенского вина, которое его семья привыкла пить на Сицилии. Преимущество тех вин в стране с древней историей заключалось в том, что они изготавливались здесь же, на месте. В Коннектикуте отцу Джима приходилось покупать вино там, где его можно было найти.