Как повергнуть герцога

Платон ошибался. Недостающая половинка души существовала на самом деле. Когда Себастьян вошёл в Аннабель, она почувствовала себя целой и испытала хоть и пугающий, но радостный прилив эмоций. Таких правильных и неподдельных, что захотелось остановить время. Но Себастьян настойчиво вёл её к разрядке, не сбавляя темпа. Его пальцы без устали ласкали её между ног, пока Аннабель не растворилась в отдалённом эхе своих собственных криков. В плену удовольствия она на миг пожалела, что он отстранился в последний момент, а не излился внутри неё.

После они утомлённо лежали в объятиях друг друга, он — на спине, а она — прильнув к нему сбоку и перекинув одну ногу через его бёдра. Её щека покоилась на груди Себастьяна. Казалось, его восхитительный аромат целиком сконцентрировался именно там.

«Всё дело в волосках», — подумала она, перебирая их пальцами. Как удобно мужчинам иметь на груди источающую благоухание поросль, к которой по обыкновению прижимается женская голова.

Он лениво водил пальцами по её затылку, нежно почёсывая голову. Аннабель захотелось замурлыкать, словно довольной кошке. Конечно, через несколько часов наступит утро. Но она не чувствовала такого удовлетворения вот уже много лет, а то и никогда. На неё снизошло полное спокойствие, как будто она, наконец, получила ответ на постоянно мучающий вопрос, и теперь всё встало на свои места. У Аннабель ещё будет время на сожаления о том, что она снова не смогла устоять перед искушением. Но не сейчас.

Она провела пальцами по груди Себастьяна, прямо по тому месту, где ровно билось его сердце.

— То, что я сделала тогда, — сказала она. — Когда пришла к тебе…

Он приподнял её подбородок большим пальцем.

— Да?

Это было труднее, чем она ожидала.

— Пока ты сидел в кресле, — уточнила Аннабель.

— А, — догадался он, и его глаза вспыхнули. — Вот ты о чём.

— Да, — сказала она, — я никогда… В смысле я только читала об этом. Случайно наткнулась.

— Случайно, — повторил он, выгнув бровь.

— Да. Иногда можно случайно наткнуться на… изображения… в древнегреческих манускриптах. Или на греческих вазах.

— Тогда я в долгу перед греческой керамикой, — пробормотал Себастьян, опустив взгляд на губы Аннабель.

Невероятно, но она без колебаний снова занялась бы с ним любовью прямо сейчас, если бы Себастьян пожелал.

Одной рукой он собрал непослушные локоны за её головой.

— Кто он? — тихо спросил Себастьян.

Сердце ёкнуло. Аннабель не ожидала, что он когда-нибудь заведёт этот разговор.

В горле пересохло. Вероятно, когда она по глупости решила убедить Себастьяна в том, что на самом деле не такая уж и опытная, то ненароком дала повод для обсуждения её прошлого.

Но как рассказать ему об Уильяме?

От одной мысли становилось тошно.

Аннабель чувствовала, что он ждёт ответа, и чем дольше молчала, тем сильнее ощущала себя настоящей мегерой после всего того, что Себастьян рассказал ей о своей жене. Но он спрашивал о самых постыдных поступках Аннабель. Она лежала обнажённой в его объятиях и всё ещё не отошла от произошедшего между ними. Сегодня она просто не сможет выдержать его презрения.

— Он не имеет значения, — выдавила Аннабель.

Он начал разминать её плечи, и только тогда она поняла, что всё тело одеревенело.

— Он не имеет значения, — тихо повторил Себастьян, — если только ты не хочешь, чтобы я вмешался.

— То есть?

Выражение его глаз невозможно было разгадать.

— Ты не девственница, но не замужем и не вдова. Значит, тот мужчина поступил с тобой неправильно.

Неправильно. Но Себастьян спрашивал не об этом.

— Я сделала то, что сделала, потому что хотела, — сказала она.

Себастьян заметно расслабился.

То есть он рассчитывал на худшее.

Интересно, что бы он сделал? Аннабель вспомнила, с каким убийственным выражением на лице Себастьян рассматривал синяки на её коленях. Вполне вероятно, что он уничтожил бы Уильяма.

— Когда мы познакомились, мне только исполнилось семнадцать, — сказала она. — Поскольку отец был викарием, его иногда приглашали на обед или балы в поместье, которое владело нашим приходом, и он брал меня с собой. Однажды летом хозяину поместья нанёс визит гость. Уильям. Двадцатиоднолетний второй сын виконта.

— Дворянин, — тихо проговорил Себастьян.

— Да. У него был лихой вид. Зелёный бархатный пиджак и вихор, как у Байрона. Культурная речь.

Себастьян усмехнулся.

— Именно так. Он сразу же меня очаровал, — продолжила Аннабель. — Пригласил на танец, и я пала жертвой его изысканных манер и своевольного локона уже под конец второго па.

— Он тебя соблазнил, — мрачно констатировал Себастьян.

— Я неимоверно облегчила ему задачу, — сказала она. — Он не был похож на других молодых людей. Он завораживал. Спрашивал моё мнение о литературе и политике, и я чувствовала себя ужасно важной. Видишь ли, наша деревня очень маленькая, и после смерти мамы отец перестал выезжать в город, но я и не подозревала, насколько мне этого не хватало, пока не встретила Уильяма. Во мне как будто что-то… надорвалось.

— Лондонский повеса положил глаз на дочь викария? У тебя не было ни малейшего шанса устоять перед ним в семнадцать лет, милая.