Как приручить человека. (О доверии, верности, вере...) (СИ)

К женщине, чей потухший взгляд загорался детским восхищением при взгляде на Унуса, легко и безошибочно выделяя его среди остальных клонов, даже в темноте, даже по едва мелькнувшему наплечнику.

- Ты ведь не вмешиваешься в здешнюю иерархию, если не нарушен закон? – уточнил Лем, после очередного рабочего совещания. Унус только развернул к нему шлем: настолько очевидный вопрос не требовал ответа.

Бешенство и горький смех клокотали в горле. Еще один, свято блюдущий интересы Зо Сахаала, воплощенная буква Устава. Чего хочет Унус – не интересно никому, начиная с самого Унуса. Лем собирался иронично улыбнуться, но получился издевательский оскал.

- Ты помнишь техника Детора, досточтимый Унус, то ли разжалованного, то ли нет? Это же такие простые слова: «в любом случае, тебе здесь не место»! Особенно простые, если ты бессмертный воин и наместник адмирала Зо Сахаала на этом корабле. Тем более простые, если квалификация человека действительно не соответствует должности.

Лем замолчал, легионер отвернулся и вышел из тактической комнаты. И в этом безмолвии воина тоже, конечно, был виновен Каром. Потому что Первый чтит интересы флота, а Карому ничто не помешало использовать высококлассного специалиста в качестве младшей кастелянши корабля. На следующий день у досточтимого Унуса появился личный пилот, но вины с Карома это не снимало.

Сам себе Лем казался декоративной фарфоровой чашей, до краёв наполненной прометием высшей пробы. Тонкий фарфор кажется почти прозрачным, но только кажется, и совсем не трудно скрывать содержимое, если форма и материал даны тебе от рождения. Ты не можешь стать прозрачным по-настоящему, можешь только взорваться или разбиться. Каром всё больше походил на тот камень, который расколет хрупкую стенку.

***

Надо отдать Митриху должное: он смотрел на ситуацию вполне здраво. Конечно, он не отказал себе в удовольствии изложить всё, что думает об оказавшейся под его присмотром команде, но сразу после мечтательных слов о децимации вздохнул, и сам произнес, что в нынешних обстоятельствах это было бы недопустимым расточительством. Сахаал всегда был уверен в разуме своего брата, и теперь выразил одобрение его взгляду на вещи.

Тем возмутительнее оказалась пришедшая часом позже информация с «Иеронима XII», где после подавления силами Повелителей Ночи малозначительного восстания в одном из технических отсеков, по приказу Карома были казнены несколько офицеров, не принимавших даже непосредственного участия в беспорядках. Информацию передал Унус, связавшись с Лемом и Сахаалом одновременно, Лем пообещал прибыть на «Иероним» немедленно, и Зо Сахаал выразил категорическое желание составить ему компанию. Оспаривать намерение капитана никто не стал.

Зо Сахаал всего лишь собирался немного выпустить пар, а заодно максимально убедительно объяснить человеку, что любые не устраивающие его кадры сейчас следует отдавать на суд Лему для дальнейшего перераспределения по дефицитным командам. Но Каром ни разу не видел Зо Саахаал в гневе.

Глядя, как ничтожество, час назад вершившее чужие судьбы, бессмысленно бьётся в аккуратном кольце скорпионьего хвоста, Лем чувствовал огромное облегчение. Всё-таки удача любит психов, и главным безумцем в этой комнате она явно считает некоего милорда Лемюэля. Не от Лема зависело, что раздолбанная психика выберет такой способ персонификации негатива, выберет в качестве объекта ненависти именно чужака с трофейного корабля, а не чтимого Зо Сахаала, например. Не его решением, а только по собственной глупости Каром так не вовремя свел счеты с неугодными; и Сахаал не спрашивал Лема, когда решил сорваться на полезном, в общем-то, человеке. И уж точно не от Лема зависело, что Каром окажется настолько мягкотелым, и теперь на глазах превращается из высокопоставленного офицера в перепуганное животное. Он не стал бы по собственной воле выводить Карома из строя, но, боги, до чего же хорошо на сердце!

Всё, что сделал, вернее НЕ сделал Лем – не попытался остановить Повелителя Ночи, когда только увидел первые признаки совершенно животной паники на лице Карома. А теперь оставалось только смириться с тем, что полезным членом команды этот человек, скорее всего, уже не будет никогда. Лем-то видел, что Сахаалу приходилось прилагать некоторое усилие, чтобы не дать трепыхающейся падали случайно угробиться о бритвено-острое скорпионье жало. Глаза стеклянные, на губах пена, и бьётся, бьется, уже будучи отброшенным на пол.

- Что это? – брезгливо процедил Зо Сахаал.

- Человеческая слабость, досточтимый капитан. Моя вина, я уже забыл, как ведут себя люди, не живущие с чтимыми Повелителями Ночи бок о бок, иначе бы предупредил тебя. Но я полагаю благом, что излишняя впечатлительность этого человека обнаружила себя сейчас, а не во время какого-нибудь важного боя. Оставлять его на том посту, который он занимал, было попросту опасно. Думаю, корабль уже в достаточной мере приведен к покорности, и чтимый Унус без особых проблем закончит работу без участия этого… - Лем демонстративно сделал шаг в сторону от остро воняющего тела.