Как приручить герцогиню

«Ох, принцесса, — подумал Николас, — прекрасный вопрос. А главное, своевременный».

Хотя Николас издавал утробные звуки и в определенные моменты не мог говорить, и она трогала ту часть его тела, которую могла увидеть только будучи замужней женщиной, Изабелл все же не видела в нем признаков зверя, думающего лишь об удовлетворении своей животной страсти.

К примеру, вместо того, чтобы уйти, удовлетворив свою похоть, он обнял ее, удостоверился, что ей удобно, и принялся поглаживать ее спину и бок. Ее ухо оказалось под его ртом, и она слегка потянулась, чтобы его губы касались ушной раковины. Быть может, он что-то скажет, или поцелует ее, или сделает еще что-нибудь.

— Ты мне веришь? — спросил Николас после нескольких минут покоя и нежных прикосновений. Все это время Изабелл чувствовала какое-то странное возбуждение, некий дискомфорт, впрочем, не болезненный, в том месте, которое, по словам ее матери, было предназначено для его удовольствия, а не ее.

Она начала думать, что ее мать серьезно ошиблась. Конечно же, она ошиблась. Иначе и быть не может.

— Да, — сообщила она, затем накрыла ладонью его руку, в тот момент лежавшую у нее на талии, и подвинула на свою грудь. Она старалась не думать о собственной недопустимой дерзости, потому что, подумав об этом, она обязательно остановится, а этого она категорически не желала. Если разобраться, ей нравилось приятное покалывание там… внизу, нежность мужа, его теплое дыхание.

— Вот и хорошо. Тогда позволь мне продемонстрировать тебе вершину удовольствия, — сказал Николас и тронул пальцем ее сосок, который сразу стал твердым. Господи, как же ей хотелось опять ощутить на себе его губы, почувствовать тяжесть его тела и узнать, наконец, чем кончится дело.

Создавалось впечатление, что ей не придется долго ждать. Николас уложил ее, сам вытянулся рядом, погладил ее по щеке и повернул ее лицо к себе.

— Поцелуй меня, — произнес он, и она с готовностью потянулась ему навстречу.

На этот раз он не стал раздвигать ее губы языком. Он сохранял неподвижность, когда Изабелл прижалась к нему губами. Раздосадованная, она издала низкий горловой звук и, услышав его, не поверила, что он исходил именно от нее. Потом она лизнула его губы — сначала верхнюю, затем нижнюю, и, в конце концов, раздвинула их языком. А Николас все время ласкал ее грудь.

Изабелл прижалась к мужу теснее. Она желала большего.

Ее язык исследовал его рот. Николас отвечал, но не перехватывал инициативу. Она поняла без слов — со словами в любом случае возникли бы сложности, поскольку они целовались, не отрываясь друг от друга, — что он будет подчиняться ее ритму. Изабелл как-то поняла, что он не хочет ее испугать, и не могла ему объяснить, что она вовсе не боится. Если она чего и боялась, то лишь страсти, которая пробуждалась в ней и грозила поглотить ее целиком. А ведь до этого момента она даже не подозревала о ее существовании.

Николас первым прервал поцелуй и, тяжело дыша, прижался лбом к ее лбу. Его рука переместилась с ее груди на талию и ниже — на бедро.

— Ты все-таки меня убьешь, — прохрипел он, и Изабелл ощутила странную гордость. Она имела над ним очевидную власть. Впервые в жизни она имела власть над кем-то. Они были наедине, вдвоем — не герцог и герцогиня, и даже не Николас и Изабелл, а просто мужчина и женщина.

— Должно быть что-то еще, — пробормотала она, осознав, что прижимается тем самым местом между ногами к его снова восставшему фаллосу. Она ощущала сладкую изысканную боль, и ей хотелось чего-то еще.

— Ты мне доверяешь? — снова спросил он и сильнее стиснул ее бедро.

— Да, — ответила она, гадая, доведет ли он на этот раз дело до конца. Стыдно и неприятно — так говорила мать. Но Изабелл ничего подобного не чувствовала. Возможно, все изменится, когда они соединятся?

Однако, похоже, соединение в планы Николаса не входило. Его рука медленно переместилась с ее бедра по ноге вниз, а затем он ловко поднял ее ногу и уложил себе на плечо. Его рот оказался прямо над…

— Ой! — вскрикнула она, когда он стал целовать ее там. Волны дрожи одна за другой стали сотрясать ее тело, странная боль усилилась, и Изабелл показалось, что она немедленно умрет, если он остановится. Ее ноги были разведены довольно широко, и инстинкт требовал, чтобы она сжала колени, хотя Николас творил своим ртом чудеса. Каждое прикосновение его языка к ее интимным местам вызывало сладостную дрожь, доходившую до кончиков пальцев.

— Тебе нравится? — спросил он, прежде чем сделал что-то, заставившее ее забыть все на свете слова. В ответ она глухо застонала.

Николас хихикнул, а Изабелл неожиданно обнаружила, что вцепилась в его волосы и прижимает его голову к себе, хотя он не выказывал желания отстраниться.

— Ой-ой! — вскрикнула она, откинув голову на подушки. Изабелл показалось, что ее тело охвачено огнем, разлившимся откуда-то изнутри. И разжег этот огонь он — его потрясающий рот, умевший творить чудеса.