Как приручить герцогиню

Николасу очень хотелось разбить ему нос или выбить пару зубов, но он сдержался. В зале было еще человек десять, и все они наблюдали за встречей. Если кто-нибудь из них симпатизирует бывшему герцогу, Николас действительно может лишиться титула. Изабелл тоже. Ему самому было, в общем, все равно. Он отлично чувствовал себя, и не будучи герцогом. Но как это повлияет на Изабелл? Все же она привыкла к определенному уровню жизни, который он обязан ей обеспечить.

— Твоя жена вышла за тебя только из-за титула. Из-за него ее родители заключили со мной сделку. Что будет, когда ты лишишься всего — титула, земель, денег? А я позабочусь об этом, мистер Смитфилд, можете не сомневаться. — Он подался вперед и зашипел, брызгая слюной прямо в лицо Николаса: — И ты не сможешь мне помешать. Возможно, я разрешу ей остаться в качестве моей шлюхи. Надо подумать.

Николас не сдержался, вскочил и приготовился к схватке, но Грифф схватил его сзади на удивление крепко и заставил сесть.

— Не делай этого, Ник. Ведь именно этого он добивается.

— Нет, я добиваюсь не этого. Я хочу обратно мой титул и все, что по праву принадлежит мне. И я это получу. — Последние слова он проговорил, тыкая пальцем в грудь Николаса.

— Как тебя зовут? — спросил Николас, вызвав удивление не только ублюдка, но и Гриффа.

— Тебя интересует мое имя? Герцог Гейдж, разумеется.

— Нет, я спрашиваю не об этом. Тебе же дали какое-то имя родители? — Николас старался говорить как можно вежливее.

— Лорд Коллингвуд. — Судя по голосу мужчины, ему тоже хотелось пустить в ход кулаки. Что ж, это желание было взаимным.

— Не скажу, что рад знакомству, лорд Коллингвуд, но буду счастлив встретиться с тобой на ринге в любое удобное для тебя время.

— Я предпочту встретиться с тобой, мистер Смитфилд, в более формальной обстановке, к примеру, в парламенте. — Он еще раз ткнул Николаса пальцем в грудь, затем развернулся на каблуках и удалился.

— Не думаю, что в обязанности секретаря входит сдерживание своего нанимателя, дабы не позволить ему выставить себя ослом, — проворчал Грифф, наконец отпустив Николаса.

— Нет, — согласился Николас, — но это святой долг брата. Спасибо тебе.

Грифф приложил руку к уху.

— Что я слышу? Неужели мой брат действительно меня за что-то благодарит?

Николас нахмурился и весьма чувствительно ткнул брата в бок.

— Не привыкай к этому, ни от нанимателя, ни от брата.

— Если это не случится снова, — хитро сказал Грифф.

— Следи за собой, иначе я не стану учить тебя всему, что знаю по определенному вопросу. — Теперь он намеревался исключительно делиться своими знаниями, а не использовать их на практике. Во всяком случае, ни с одной другой женщиной, кроме Изабелл. Но даже с братом он не собирался делиться тем, чем занимался с женой. Это неправильно. Пожалуй, даже мерзко. Николас никогда не был предан никому, кроме брата, но теперь, когда он услышал тихие стоны Изабелл, почувствовал, как она дрожит под его ласками, и испытал с ней то, чего не испытывал больше ни с кем, все изменилось. Словно его сердце увеличилось в размерах. Одна его часть осталась привязанной к брату, а другая была отдана ей.

Это заставило Николаса почувствовать себя до странности уязвимым. Он никогда еще не чувствовал себя уязвимым, если речь шла о женщине. Или вообще никогда. Грифф младше, и Николас всегда был ведущим.

Теперь он осознал, что хочет отдать инициативу ей. Он всей душой желал, чтобы Изабелл говорила ему, чего она хочет, и был готов немедленно это сделать. Для нее. В целом, конечно, для них обоих, но главным образом — для нее. Похоже, никто и никогда не давал ей право выбирать, чего она хочет. Родители всегда требовали, чтобы она выбирала то, чего желают они — так им, безусловно, было удобнее.

Он никогда не поступит так с Изабелл, даже если это будет неудобно для него. Он лишь надеялся, что не столкнется с такой проблемой в ближайшем будущем.

— Герцога опять нет дома, не правда ли? — Интересно, этот человек может проспать целую ночь? Почему стремление подставиться под чужие кулаки и, предположительно, пустить в ход свои лишает его сна?

— Он дома, ваша светлость. — Реннинг отодвинул стул хозяйке и теперь ждал, пока та усядется.

Изабелл принюхалась к весьма приятным ароматам. Она не ожидала, что почувствует такой сильный голод. Возможно, причина в событиях прошлой ночи? Тогда неудивительно, что у многих мужчин такой хороший аппетит. Насколько она слышала, мужчины занимаются этим довольно часто. Хотя теперь то, что они могут делать и что-то другое, а не находиться постоянно в поисках плотских утех, представлялось ей чудом. Изабелл мысленно усмехнулась.

— Колбаску, ваша светлость? — Только теперь она заметила, что рядом стоит Реннинг и держит тарелку с колбасками, похожими на… «Прекрати, Изабелл», — велела она себе. Но все же непонятно, как люди могут нормально жить и заниматься делами, если постоянно думают об этом?

— Нет, спасибо. — Колбаску она съесть, пожалуй, все-таки не сможет, пусть даже выбросив из головы непристойные мысли. — Только чай и тост, пожалуйста.