Как приручить герцогиню

Николас открыл глаза, вздохнул, слегка отодвинулся, чтобы не касаться ее, встал, повернувшись спиной к жене, развязал завязки на бриджах, снял их и бросил на пол, оставшись в одних трусах. Ему, разумеется, хотелось снять и их тоже, но он не желал торопить события. У него только один шанс, и он обязан сделать все правильно.

По одной вещи за один раз.

Он снова сел на кровать и повернулся к жене. Она не казалась испуганной, и Николас мысленно поздравил себя с тем, что не торопил события. Он знал, что теперь исход будет совсем другим. А вот если бы они занялись любовью в первую ночь, когда он изнемогал от страсти и мог думать только о ее обнаженном теле, тогда, как говорится, возможны варианты, и далеко не самые лучшие.

К этому моменту он уже достаточно узнал эту женщину и исполнился еще большей решимости: он добьется, чтобы она захотела его так же, как он хочет ее. Она должна чувствовать себя в постели рядом с ним комфортно, как и он… впрочем, о каком комфорте идет речь? Возбуждение было таким сильным, что вызывало болевые ощущения. Фаллос пульсировал и рвался на волю, требуя к себе повышенного внимания.

— Ой, — чуть слышно пискнула она, наконец, посмотрев вниз.

Впору загордиться. Его фаллос так и сделал.

Николас обнял жену и придвинул к себе. Они вернулись к своему обычному положению — сидя на кровати, прислонившись к изголовью. Когда Изабелл снова опустила голову ему на плечо, он заботливо спросил:

— Ты в порядке? — Ее ночная рубашка немного задралась, и он мог видеть ее ножки — от колена и ниже. У нее были потрясающие ноги — длинные, стройные, изящные. Сейчас они беспокойно двигались — словно в танце.

Не зря половой акт называют горизонтальным танцем. Удачный эвфемизм. И зря Грифф утверждает, что Николас не дружит со словами и не имеет воображения. Ха! Просто ему нужен подходящий стимул. Такой, как Изабелл.

— Да, — наконец, ответила она. Николасу пришлось напрячься, чтобы вспомнить, какой он задавал вопрос. — Можно я опять потрогаю тебя?

О боже! Он был готов умереть от радости здесь и сейчас, но не желал упустить возможность довести дело до конца.

— Да, — вежливо ответил он, а его естество в это время высунулось из трусов. — Пожалуйста.

Изабелл протянула руку, которая слегка дрожала, и взяла фаллос. Они оба внимательно смотрели, как ее пальцы его обхватили.

Пожалуй, Николасу все же следует ей сказать, чего он хочет. Иначе он может умереть от неудовлетворенности.

— Что я должна делать?

Николас со свистом выдохнул и накрыл ее руку своей.

— Просто двигай рукой вверх-вниз, вот так. — Он показал ей, что надо делать, и когда решил, что она уловила ритм, отпустил ее руку.

Изабелл отнеслась к своей задаче очень серьезно. Она ласкала его плоть, причем ее пальчики, обхватившие далеко не маленький стержень, не встречались. Николас не мог наглядеться на ее маленькую и удивительно изящную ручку. А какая у нее белая кожа на фоне его смуглой!

— Какой он твердый и, вместе с тем, мягкий, — задумчиво сказала она. Пожалуй, не похоже, что она испугана. Скорее она наблюдает.

— М-м-м, — промычал Николас, не в силах поддерживать беседу. А потом он вскрикнул и излил свое семя, которое выплеснулось на ее руку, его живот, спущенные трусы и кровать.

Обычно он выдерживает дольше. Намного дольше. Но, с другой стороны, он уже так давно испытывал желание, не имея разрядки. И рядом была она. Так что ему грех жаловаться на то, что все произошло слишком быстро.

Изабелл сразу отдернула руку и отпрянула. Если бы он мог, то обязательно заверил бы ее, что все ею сделанное чудесно, и эффект достигнут именно такой, какой нужен.

Но он мог лишь наслаждаться ощущениями, охватившими его тело, и сожалеть, что не сумел объяснить ей все раньше.

— Изабелл, — начал он, когда к нему вернулась речь. Она не сбежала, но выглядела совсем не так, как женщина, только что доставившая мужчине непередаваемое наслаждение. Она отпрянула, вся сжалась и круглыми глазами смотрела на сперму, разлившуюся по его животу и кровати. Одновременно она ожесточенно вытирала руку ночной рубашкой.

Неужели он все испортил?

— Это было… — начала Изабелл и нахмурилась.

Николас перестал дышать, ожидая ее слов, как приговора. Что она скажет? Ужасно? Отвратительно? Никогда больше не повторится?

«Прошу тебя, только не последнее!» Все остальное он как-нибудь переживет. Преодолеет. Справится.

— …неожиданно, — сообщила Изабелл и кивнула, удовлетворенная тем, что правильно подобрала слово.

Николас облегченно рассмеялся.

— Не так уж неожиданно, поскольку именно это всегда и происходит, когда… когда… — Внезапно он смутился. Оказалось, что ему неловко обсуждать эту тему со своей женой.

Он никогда не уклонялся от интимных разговоров с партнершами, однако его партнерши не были робкими девственницами, не знавшими, как функционирует мужской член.

— Когда что? — заинтересовалась Изабелл.

— Когда мужчину доводят до пика наслаждения.

— Ах, вот оно что, — сказала она, словно что-то поняла. Только она ничего не поняла, потому что сразу спросила: — А что это значит?