Юрок, препроводив нас с сыном в салон сотовой связи, решил совершить поступок, достойный бывшего офицера, и помог какой-то бабке перейти через дорогу, галантно забрав ее авоську. Перейдя дорогу, они с бабкой уперлись прямо в вывеску винно-водочного магазина, находившегося рядом с салоном сотовой связи, и Юрок, моментально забыв про бабку, сунул бабкину авоську Андрею, стоявшему на пороге салона, и скрылся в винном магазине, после чего забыл и про нас с Андреем. Бабка же про нас с Андреем ничего не знала, но про Юрка не забыла и подхватилась за ним в винный магазин, где и закатила грандиозное шоу. Он у нее авоську взял, а где теперь ее авоська, а еще приличным человеком прикидывается! Я этого шоу не наблюдала, о чем нисколько не жалею. Юрок, успев-таки купить себе горючего, решил убраться от греха подальше, то есть домой. Думаю, он забыл не только про нас с Андреем, но и про то, что дом уже продал. Ну, это неудивительно, я слышала и раньше, что алкоголь с мозгами не дружит. Бабка побежала за Юрком, а по дороге вызвала полицию.
И мы застали в своем доме всю компанию. Сопоставив факты, полицейский извинился за ложное обвинение в адрес Андрея и ушел, прихватив с собой бабку и бабкину авоську, на чем особенно настаивала я. А Юрок остался сидеть на нашей кухне, обижаться на весь мир и пить дальше.
Зубные щетки мы в тот день так и не купили, не зная, в каком магазине их продают, а Юрок нам показать магазин не успел.
На тот момент ситуация меня сильно напрягла. Я купила дом, чтобы жить в нем со своей семьей, а прежний хозяин – Юрок – по нашему договору должен был съехать сразу после получения денег и подачи документов на регистрацию, что уже было сделано. Вариант жилища для себя он подобрал в соседнем городке и мог туда сразу заселяться, продавец той квартиры ждал только денег от Юрка. Я приехала, деньги Юрку заплатила, препятствий больше не было. И вместо того, чтобы спокойно распаковывать пожитки и прикидывать, с чего начинать ремонт, мы с сыном оказались на осадном положении. В школу, расположенную рядом с домом, мы зашли только для того, чтобы подать туда документы и познакомиться с педагогическим составом. Посещать занятия в школе сын не мог, так как боялся оставить меня одну в доме с пьяным Юрком, который бушевал и орал. Если ночью мне требовалось выйти из нашей комнаты, сын сопровождал меня и на кухню, и в туалет. Признаюсь честно, у меня был очень большой соблазн закрыть на ключ входную дверь дома, когда Юрок отправится в магазин за очередной дозой. А потом просто оставить его на улице, выкинув за ворота сумку с его немногочисленными пожитками, так как старые диван и шкаф, составлявшие почти все предметы меблировки Юрка, достались ему от прежней хозяйки дома и предназначались на выброс. Все ключи уже находились у меня, как и права на дом. Но мне не хотелось начинать новую жизнь в незнакомом городе с причинения вреда кому бы там ни было, даже такому персонажу, как Юрок. На дворе, что называется, стоял не май месяц, а декабрь, хоть и довольно теплый, и шансы серьезно поморозиться, оказавшись ночью на улице, у Юрка реально оставались. Поэтому вопрос решили по-другому. Во время очередного выхода Юрка в магазин мы с сыном залезли в его сотовый телефон. В контактах значилось всего ничего номеров – десяток баб, такси и мама. Ни маму, ни такси мы беспокоить не стали, а вот среди женских имен одно совпадало с именем Юрковой сестрицы, исключительно противной старухи, с которой Юрок познакомил нас на следующий день после нашего прибытия. Она сопровождала нас в регистрационную палату – боялась, видно, что приезжая ушлая тетка околпачит как-нибудь ее глупого братишку. Я набрала этот номер, и мне повезло – ответила действительно Юркова сестрица. Я коротко обрисовала ей положение дел и попросила ее помощи в деле выселения Юрка, объяснив, что обращаться в полицию по этому поводу мне бы не хотелось. Юркова сестрица ситуацию просекла на лету и пообещала прийти завтра вечером, забрать своего брата. Но встретились мы с ней не назавтра, а гораздо раньше, спустя всего пару часов после телефонного разговора.