Как распознать Нарцисса. Умение выявлять нарциссических мужчин, которые портят вам жизнь, и как не воспитать нарцисса

Желание Лоры овладеть ситуацией проявилось во время сессий со мной. Мои вопросы и комментарии побудили Лору искать идеи и занятия, которые она могла бы назвать только своими. Она захотела приобрести новые знания и навыки. Она также заявила, что хочет больше времени для себя, а также для общения с друзьями, которые, по мнению Клайва, были «ниже их статуса», но с которыми она чувствовала себя комфортно.

Во время терапии со мной Лора обвиняла Клайва в изменах и одновременно восхваляла его за выдающийся статус как адвоката. Она не делала ничего, чтобы навредить его блестящей репутации, несмотря на весь тот вред, который он ей причинил. Хотя она хранила его секреты, она начала (благодаря нашим терапевтическим сессиям) понимать, что это проявление ее жертвенной натуры, которая и сбила ее с толку, заставив поверить, что их любовь взаимна. Клайв покупал ей очень дорогие подарки, которые, как он полагал, должны были успокоить ее оскорбленные чувства, но на самом деле такое поведение вызывало у нее лишь замешательство. Хотя подарки все-таки нравились ей, несмотря на сомнения в искренности дарителя.

По мере того как продолжались наши сессии, смятение в жизни Лоры стало рассеиваться, словно тучи после грозы, но перед ней открылся довольно сложный ландшафт, который изначально мешал ей найти правильный путь. Хотя она действительно была отчаянно растеряна и рассержена, постепенно она научилась полагаться на себя и анализировать свои поступки. Однако противоречивые мысли препятствовали ей составить четкий план своего будущего. Именно через длительный анализ этих сложных моментов в ее жизни мы смогли навести порядок в ее мыслях, что позволило ей стать более уверенной в себе. Ее цели и ценности теперь занимали центральное место, хотя ей все еще было тяжело выбрать путь и не сходить с него.

В ходе терапии Лора воспроизводила со мной динамику власти и контроля, наблюдавшуюся в ее браке; для нее это стало настоящей отдушиной – возможностью более точно выразить конфликт власти и контроля между ней и Клайвом. Чтобы излечиться от уязвимости и нарциссической раны в отношениях с мужем, она поменялась со мной ролями: из пассивной превратилась в активную. Например, она пропускала сессии после моего отпуска – ей было тяжело принять мою роль взрослого человека, который устанавливает правила терапии. Она постоянно ставила под сомнение мой график сессий и время их проведения и даже сомневалась, стоит ли ей ходить на сессии регулярно или ходить вообще, часто оставляя меня в подвешенном состоянии относительно ее дальнейших планов, – точно так же Клайв обращался с ней. Она хотела, чтобы структура терапии оставалась плавающей, чтобы ни одна потеря не стала окончательной, как потеря брака, который, как она думала, был у нее на протяжении десятилетий. Хотя иногда ей удавался самоанализ, она не замечала, что в ходе терапии копирует власть и контроль, которые Клайв имел над ней; она пыталась контролировать меня, хотя и безуспешно.

Лора не знала, продолжает ли Клайв лгать и изменять ей, а он пресекал все ее вопросы после первого признания. Она точно так же часто пресекала мои вопросы болтовней на посторонние темы, лишь периодически подтверждая, что слышит меня, несмотря на то что она говорит, не умолкая. В других случаях она намеренно молчала и внимательно слушала меня. Этой отвергнутой женщине нужно было почувствовать контроль хоть в чем-то, и именно это происходило в терапевтическом кабинете. Она отказывалась от супружеской терапии и не хотела, чтобы я встречалась с Клайвом, потому что наши сессии было ее привилегией и правом; она никогда больше не позволит обращаться с собой так, как это сделал Клайв. Со временем она поняла правила и границы, которые я установила, и стала их соблюдать, что привело ее к большей организованности, здравомыслию и сосредоточенности во внешнем мире. Реальные границы в терапии способствовали тому, что она смогла поддерживать границы в своей повседневной жизни.

В конце концов мне удалось обсудить с Лорой ее потребность в собственной разумной власти и контроле, что привело к значительной когнитивной и аффективной внутренней уверенности. Она смогла контролировать свое понимание тяжелого положения, в котором она оказалась, – хотя и не хотела менять его, чтобы не потерять семейную ячейку, которую создала. Как только Лора поняла суть своей иллюзии (что я сильнее ее), она смогла трезвым взглядом оценить реалии своей взрослой жизни и эмоционально принять их. Это дало ей истинную свободу, необходимую для выбора дальнейшего пути. Через год терапии, при моей поддержке, она обрела значительную внутреннюю силу и стойкость, а также стремление к удовлетворению собственных амбиций и достижению своих целей.