Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Антонин, конечно, понимал, что в глазах граждан любое действие нового правительства должно выглядеть законно, чтобы не спровоцировать бунт. И именно поэтому в Министерстве вели строгий учет всех пленных и рабов без хозяев, а любое действие требовало регистрации. Но этот гребаный Яксли со своей гребаной педантичностью иногда просто перегибал палку, и банальную казнь грязнокровок нужно было теперь заверять в стольких разных инстанциях, что иногда и вовсе пропадало желание их убивать.

Три долбанных недели – вот, сколько прошло со дня торгов.

Три долбанных недели он уже мог бы развлекаться с грязнокровкой.

Слишком много времени прошло впустую. Больше тратить его он не намерен. Сегодня он уйдет отсюда вместе с девчонкой. И если кто-то попробует остановить его сейчас – ему не поздоровится.

– Ну, здравствуй, куколка, – омерзительный приторный голос раздался из коридора, а потом решетка ее камеры, скрипнув, распахнулась, и сквозь проем внутрь прошел лысый коренастый мужчина в черно-синей мантии надзирателя. Гермиона помнила его – тот Пожиратель, который истязал Анджелину после битвы, он же пытался купить ее на торгах – Джагсон.

– Радуйся, грязнокровка, – продолжил он, присев на корточки перед сидящей на полу у стены Гермионой, – больше скучать тебе не придется. Отныне ты будешь развлекаться, как и все прочие шлюхи тут.

Мужчина приблизился к ней, и в этот момент Гермиона крепко обхватила пальцами лежащую под рукой железную тарелку и, что есть сил, полосонула острым краем по лицу Пожирателя. Он охнул и рухнул на пол, больше, вероятно, от шока, чем от боли. Определять масштабы нанесенного ущерба времени у нее не было, обыскивать слишком быстро приходящего в себя мужчину на предмет наличия палочки – тоже, поэтому Гермиона просто стремглав выбежала из камеры и рванула по коридору.

Она не знала, куда бежит и что будет делать, когда встретит кого-то из охранников (о дементорах и говорить нечего) – у нее нет палочки, нет даже какой-нибудь вилки, чтобы можно было ткнуть врага в горло. Но просто сидеть и ждать своей участи – это не по-гриффиндорски. Она – львица и будет бороться до последнего вздоха.

Она продолжала бежать, когда услышала, какой-то шум позади и обернулась, чтобы оценить свои шансы, как вдруг столкнулась с чем-то у поворота. Потом что-то сильно сдавило ее плечи, останавливая от падения назад.

– Как ты тут оказалась? – услышала она до боли знакомый хрипловатый голос и вскинула голову, чтобы посмотреть на говорящего.

Нет, нет, нет…

Вероятно от толчка, несколько темных прядей чуть вьющихся волос выпали из зачесанной назад и слегка приглаженной прически Долохова, что вместе с трехдневной щетиной создало образ опрятной небрежности. Его заинтересованные глаза оттенка морозного шоколада холодно смотрели в ее полные страха медовые.

Осунувшаяся и белая как снег – нормальный вид для заключенного Азкабана.

– Она здесь! Поймана!

Долохов поднял глаза на крик. Оповестив остальных, к ним подбегал охранник, судя по виду, совсем еще мальчишка. «Один из новобранцев, – заключил Антонин, оценив того скептическим взглядом. – Нашли кого охранником ставить. Идиоты».

Вдруг грязнокровка дернулась в его руках, и Долохов встряхнул ее, заставляя стоять спокойно. Он снова посмотрел ей в глаза и заметил, как страх, отчетливо читающийся там ранее, сменился чем-то другим. Болью? Нет. Отчаянием – девчонка поняла, что шанса на спасение нет. Неужели она и правда верила, что сможет сбежать отсюда? Хотя, с другой стороны, она смогла выбраться из камеры. На возникший у него следом вопрос тут же был найдет ответ – в коридоре появился Джагсон, лицо которого было в кровавых разводах, видимо, наспех вытертое рукавом мантии.

«Нормально так приложилась», – с усмешкой подумал Долохов, когда Джагсон подошел достаточно близко, чтобы можно было разглядеть шрам, рассекающий его лицо наискось.

– Долохов? Чего тебе тут надо? – резко бросил Джагсон, тяжело дыша, видимо, из-за того марафона, который устроила ему грязнокровка.

Его грязнокровка…

Внезапно тельце в руках Антонина едва ощутимо завибрировало. Грязнокровка задрожала в тот момент, когда раздался голос Джагсона. Честное слово, если этот мудак тронул ее целку, он снесет его мерзкую башку нахрен.

– Пришел забрать то, что принадлежит мне, – спокойно и как-то буднично ответил Антонин. – Очень мило, что ты решил привести ее прямо сюда, чтобы мне не пришлось тратить время на поиск ее камеры.

– Че ты несешь, мать твою? – теперь уже почти рычал Джагсон. – Эта девка моя. Как и все девки в этой тюрьме.

– Остальных можешь, так и быть, отставить себе. А эту – подарок Темного Лорда – я забираю. Сейчас, – все также невозмутимо ответил Долохов.

– Подарок Темного Лорда..., – повторил Пожиратель обескуражено. – Что за….?