Как рождаются и умирают монстры (СИ)

– Повелитель был так щедр сегодня, – с улыбкой оборвал его Долохов деланно дружелюбным тоном, – столько раздал наград за верную службу. Мне – эту сладенькую грязнокровочку, тебе – эту смердящую дыру посреди гребаного океана. Уверен, ты хотел бы это отпраздновать, но боюсь, я не могу присоединиться. Знаешь ли, не терпится распаковать свой презент.

– Долохов, ты уже который раз встаешь у меня на пути, – зарычал Пожиратель.

– Нет, Джагсон, это ты вечно лезешь туда, куда тебе лезть не следует, – парировал Долохов.

Лицо Джагсона покраснело от ярости, и он выпалил, злобно шипя:

– Думаешь, раз ты с малолетства умело отсасываешь Повелителю, так у тебя прав больше, чем у остальных?

В руке мужчины появилась палочка.

–Кру….

Наколдовать Джагсон, конечно, ничего не успел, потому что его приплюснутый нос встретился с мощным кулаком Антонина, который наверняка придавил его еще больше.

Раздался едва слышный хруст.

– Мразь! – выкрикнул Джагсон, хватаясь ладонями за сломанный нос.

Резкими взмахами молниеносно оказавшейся у него в руке волшебной палочки, Антонин вырубил с помощью тройного Отключающего юнцов-охранников, которые попытались его скрутить. А затем, не давая все еще дезориентированному Джагсону ни секунды передышки, направил в него заклятье Эверте Статум, которое отбросило его к стене, и тот медленно сполз по ней с тихим стоном. Его палочка отлетела вглубь коридора. Вся мощь удара о стену пришлась на голову мужчины, и сейчас тоненькая струйка крови тянулась по его левому виску.

Крепко удерживая одной рукой все еще подрагивающую Гермиону, Долохов медленно подошел к Джагсону и, смотря на него сверху вниз, угрожающе произнес:

– Я не убил тебя лишь потому, что на тебе Метка. Но в следующий раз меня это может и не остановить, так что держись от меня и моей собственности подальше.

Долохов отошел на пару шагов, готовясь аппарировать.

– Кстати, вдруг ты не знаешь, – добавил он, с усмешкой смотря в перекосившееся из-за сломанного носа лицо Джагсона, – у тебя кровь на лице, не мешало бы умыться.

Да, чувство, что он упускает что-то значимое, не покидало Антонина уже давно. Но когда маленькая дрожащая грязнокровка прижималась к его широкой груди, он вдруг ощутил, что пустота, зияющая в его душе, начала затягиваться.

– Держись крепче, лапонька, – Долохов сильнее притянул к себе Гермиону, и они аппарировали прочь.

Комментарий к Глава 2. Узники Решила вторую главу выпустить чуть раньше запланированного)

Итак, что у нас...

Малфой - истинный сын своего отца, поди пойми, что у него на уме😉

Дуэт Долохова и Роули - мой особый фетиш😂

И, знаете, я никогда бы не подумала, что по мере написания черновиков к фф я просто влюблюсь в Амикуса Кэрроу (который тоже на деле не так прост).

И, к слову, возраст Долохова, который мы, увы, точно не знаем, взят вовсе не "с потолка", и в дальнейшем вы узнаете все детали его истории.

Делитесь вашими впечатлениями)

И вот вам АНОНС к третьей главе:

Амикус планирует "свою игру", а страдания Джинни, после потери близких, обретают еще более изощренную форму.

========== Глава 3. Конец детства ==========

Победителей не судят (с)

Уолдена Макнейра никогда не воспринимали всерьез. В глазах окружающих он был ничем не примечательной «серой мышью». Несмотря на то, что Макнейры были чистокровными волшебниками, они не могли похвастаться такой же богатой родословной, которая была у семей из списка «Священных двадцати восьми». Поэтому Уолден, будучи студентом Слизерина, никогда не получал тех привилегий, которые были у многих других чистокровных учеников этого факультета. И поскольку интеллектом Макнейр тоже не блистал, выделиться среди прочей серой массы выпускников по окончании Хогвартса ему так и не удалось.

Используя свои связи, отец смог пристроить своего нерадивого отпрыска в одно из государственных учреждений местного значения в Лондоне, где он продолжил свое блеклое существование в качестве типичного клерка.

Его жизнь могла бы быть довольно унылой, если бы он по совершеннейшей случайности не встретился с одним из величайших волшебников Великобритании – тем волшебником, чье имя, в скором времени, стали бояться даже произносить.

И какова же была радость Уолдена, когда он впервые в своей жизни почувствовал себя нужным. Он довольно быстро поднаторел в темных искусствах, что, помимо несомненной полезности данных навыков для него лично, также повышало его ценность в глазах Повелителя.

Он был искренне огорчен, когда Волдеморт исчез, но в отличие от отдельных его последователей, Макнейр никогда не был фанатиком. Он шел за Темным Лордом по двум причинам: во-первых, принадлежность к Пожирателям смерти давала ему ощущение собственной значимости, чего он никогда не испытывал ранее, а, во-вторых, он наконец-то нашел занятие по душе – пытки и убийства, за что ему воздавал должное Повелитель.