Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Когда эльфийка закончила и аппарировала, Гермиона надела пижаму, которую ей перед уходом дала Руна, и, глубоко вздохнув, вышла из ванной. Как она и ожидала, Долохов ждал ее в комнате. Он стоял спиной, смотря в окно. Солнце уже давно скрылось, и ночь вступила в свои права. Мантия и сюртук мужчины были перекинуты через спинку кресла, стоящего в углу.

Гермиона прочистила горло, и Долохов обернулся.

– Руна хорошо знает свое дело, да? – произнес он. – Она много раз лечила меня в детстве. Я постоянно во что-нибудь вляпывался и возвращался домой в ссадинах и синяках.

Долохов сделал пару шагов в сторону Гермионы, и отметил, что девочка напряглась, но не отступила.

– И что мне с тобой делать, лапонька? – мягким голосом спросил он, приближаясь к ней. – Твой сегодняшний проступок нельзя оставлять без внимания. Тебя следует проучить.

– Я больше не буду, – пролепетала Гермиона и с недовольством заметила про себя, как по-детски наивно это прозвучало.

Губы Долохова расплылись в довольной улыбке.

– О, я даже не сомневаюсь, что будешь. Ведь ты – Гермиона Грейнджер. Я помню тебя в битве, ты воин, а не беззащитная жертва. В тебе есть этот… огонь.

Такой же, как у меня.

– Мне вот интересно, – произнес Долохов нарочито задумчиво, продолжая двигаться к Гермионе, – правильно ли я понимаю, что если ты начала искать способ сбежать, то с тобой уже все в порядке? В смысле, безумие тебе явно не грозит.

Девушка настороженно посмотрела на мужчину, который был всего в паре метров от нее.

Как в тот раз.

– Что? – спросила она в смятении.

– Я хочу сказать, что ты уже неплохо знаешь поместье, но все еще недостаточно хорошо знаешь хозяина. Я думаю, пришло время нам познакомиться поближе.

Глаза Гермионы расширились, когда она поняла его не особо тонкий намек. Девушка метнулась в сторону, но в этот раз мужчина оказался быстрее – он перехватил ее за талию и прижал к себе спиной.

Склонившись к ее уху, он прошептал:

– Не бойся, моя львица, я буду помягче.

Произнося последние слова, мужчина улыбнулся, вспомнив недавний разговор с Роули.

Потянув яростно брыкающуюся Гермиону за собой, Долохов подошел к кровати и бросил девушку на нее лицом вниз. Он залез следом и вжал Гермиону в матрас.

– Давай сюда свои милые ручки, чтобы нам ничего не мешало, – Антонин обхватил руки девушки и невербально наколдовал веревки, которые мягко обвились вокруг ее тонких запястий, привязывая их к изголовью.

Гермиона почти завыла от бессилия, еще яростнее забившись в путах в тщетных попытках высвободиться. Мужчина заключил ее в ловушку своими коленями, расставив их по обе стороны от ее фигурки.

Когда Долохов поддел край ее пижамных штанов и стал спускать их вниз, девушка начала бороться с новой силой, попытавшись подтянуть ноги к себе и вылезти из-под нависающего над ней Пожирателя. Эти бесполезные попытки сопротивления лишь вызвали у него улыбку – Долохов медленно, смакуя каждый отчаянный вздох девушки, снял с нее пижамные штаны. А пижамная рубашка после взмаха волшебной палочки слетела с нее, попутно разрезавшись пополам в районе спины.

Внезапно Антонин осознал, что сейчас впервые видит ее нежный розовый вход. Ему захотелось разглядеть его получше, и он потянулся за декоративной подушкой, лежащей чуть дальше на кровати. Как и прежние его действия, это движение вызвало с ее стороны волну протестов, которые выражались в интенсивных подергиваниях и выкручиваниях.

Мужчина одной рукой прикоснулся к животу девушки чуть пониже пупка и приподнял ее туловище, а второй подложил под нее подушку. Непрекращающиеся метания Гермионы заставляли ее аккуратные складочки сгибаться, что само по себе пробуждало в нем ураган желания.

В ту секунду, когда он провел пальцем по извилистым складкам ее перегородки, Гермиона вдруг притихла. Антонин поднял глаза выше – голова девочки была повернута вправо, утыкаясь ухом в подушку. Она тяжело дышала и едва слышно всхлипывала.

Он нежно развел ее ягодицы в стороны, обеспечивая себе лучший обзор, и почувствовал пальцами, как напряглись ее мышцы.

Долохов снова посмотрел на нее – личико сжалось, между бровей залегла складка, глаза были плотно зажмурены. Он потянулся к ней рукой и внешней стороной указательного пальца провел по ее щеке. Девушка распахнула глаза – они были красными от слез.

– Тебе не стоит так напрягаться. Ты ведь умная девочка и должна понимать, что чем сильнее ты сожмешься, тем больнее будет, когда я войду. И вопреки тому, что ты там себе наверняка нафантазировала, я не любитель криков боли во время секса.

– Пожалуйста, не надо, – осипшим от рыданий и криков голосом проговорила Гермиона.

Антонин никак не отреагировал на ее мольбу. Он скользнул рукой между ее ног и, нащупав бугорок на вершине ее складок, начал мягко его массировать. Складочки очень быстро увлажнились.

Да, юность есть юность.

Не прекращая движений, он внимательно следил за выражением лица девочки. Он видел, как постепенно мышцы ее лица расслаблялись, ее тело отдавалось ощущениям.