Как рождаются и умирают монстры (СИ)

– Люциус Малфой мертв, – на этих словах Гермиона резко вскинула голову, – я говорил с его сыном, Драко. Вы учились на одном курсе, не так ли?

Гермиона кивнула.

– В следующую пятницу у него день рождения. Праздновать будет в субботу. Мы приглашены.

Сердце Гермионы, казалось, упало куда-то в район живота.

– Я… я не могу, – слабо пролепетала она. – Пожалуйста… я не…

– Это не обсуждается, грязнокровка, – оборвал ее мольбы Долохов. – Там ждут нас обоих, – мужчина шумно выдохнул и продолжил мягче: – Я сам не в восторге. Но все хотят тебя увидеть.

– Почему? – спросила она.

– Потому что ты привилегированная грязнокровка.

Гермиона нахмурилась.

Долохов уже изучил ее, он знал, что его девочка хмурилась, когда испытывала недоумение или смущение. Сейчас, вероятно, внутри нее бушевало и то, и другое.

– Сначала ты была грязнокровкой знаменитого Гарри Поттера. А теперь стала грязнокровкой любимчика Темного Лорда, – Пожиратель усмехнулся. – По крайней мере, меня так называют за глаза, – увидев на личике девушки нарастающую панику, он добавил: – Мы не пробудем там долго. Час, максимум полтора. И ты все время будешь рядом со мной. Я не позволю никому сделать тебе больно.

– Ты наложишь на всех Силенцио? – спросила Гермиона.

Долохов понимал, что она имеет в виду. Злые языки могут ранить сильнее Режущих проклятий.

– Нет, этого я сделать не могу, – ответил он.

– Значит, ты не сможешь уберечь меня от боли.

Амикус Кэрроу никогда бы не сказал об этом Луне, но он был безмерно счастлив, что она сейчас в поместье. За те несколько дней, что девчонка находится здесь, его сестра, которая до этого была безучастна к происходящему вокруг, наконец-то стала проявлять живой интерес к разговору. Общалась, правда, она в основном с Луной, а на его попытки завести беседу реагировала с настороженностью. Но это все равно был прогресс.

Поэтому Амикус был совершенно не рад тому факту, что через неделю Луна покинет особняк. Отдавать ее Малфою он категорически не хотел, но в то же время он понимал, что и оставить ее здесь он не может. Она чистокровная, а, значит, ему придется взять на себя обязательства, которые на всех владельцев таких рабынь повесил Темный Лорд.

Дети сейчас будут лишней помехой его планам. Да и от мысли изнасиловать девчонку его тошнило. Нехотя Амикус признался сам себе, что эта смутьянка, вечно нарушающая правила, черт возьми, понравилась ему. И его симпатия только усиливалась, когда он видел, как она так по-доброму беседовала с Алекто.

После того случая несколько дней назад, когда она смогла успокоить его сестру, девчонка будто стала выглядеть иначе. По крайней мере, он увидел ее с другой стороны.

В мире Амикуса искренняя, бескорыстная доброта была даже не редкостью, а просто чем-то из ряда вон выходящим. Альтруизм высмеивался и порицался. Амикус и его сестра с детства знали, что и любовь родителей не бывает безусловной. Тебя будут любить, если ты будешь все делать правильно. А если совершишь ошибку – будешь наказан. Мать редко подвергала их наказанию, а вот отец…

Этот ублюдок, казалось, получал удовольствие, отрабатывая на нашкодивших детях Пыточные заклятья. И никакие мольбы, слезы и обещания больше так не делать не могли его остановить. Сколько себя помнил, Амикус боялся своего отца. Алекто всегда была смелой и стойко принимала любую пытку, но он был уверен, что она тоже испытывала страх, просто не показывала его. И Амикус знал почему. Это все было ради него.

Сестра была старше его на два года и с самого детства опекала его. А еще она была его единственным другом. В тяжелые моменты от родителей было невозможно получить поддержку. Но зато они с сестрой были друг у друга. И этого было достаточно. Амикус был убежден, что так будет всегда. Но его уверенность сильно пошатнулась почти сразу как они вступили в ряды Пожирателей смерти.

О том, что Темный Лорд собирает сторонников, ему рассказала Алекто и, драккл ее подери, она была весьма убедительна, когда говорила о той власти, которую они смогут обрести под его началом. И он почти не задумывался, когда принимал Черную метку. У него и мысли не возникало, что быть Пожирателем Смерти может быть опасно. И бояться стоило вовсе не авроров.

Волдеморт наказывал за любую провинность точно также, как это делал их отец. С той лишь разницей, что его Пыточные были куда более изощренными, чем проклятья, вырывавшиеся из палочки отца. И они с сестрой вновь окунулись в то, от чего думали, что будут застрахованы, став Пожирателями Смерти – делай все правильно или будешь наказан.

А когда Амикус своими глазами увидел, как Повелитель до смерти замучил одного из своих сторонников, он понял, что Пыточные страшны не сами по себе, а тем, к чему они могут привести. И, поскольку покинуть ряды Пожирателей Смерти можно было лишь вперед ногами, он стал просто искать способ избежать боли… или чего пострашнее. И способ он нашел.