Как рушится надежда

Не в состоянии больше терпеть искушение далеко не святой Антоний чуть ли не в припрыжку преодолевает забор и устремляется к объекту обожания. Я схватываю те самые руки аристократки и принимаюсь наносить на них точечные удары своими губами. Девушка вскрикивает от неожиданности и тут же проливает смех от удовольствия. Ее часто веселило мое преклонение, что же касается меня, то я готов был весь мир поставить на колени, лишь бы еще раз услышать ее смех.

Как верный пес, протерев свою шерсть до кожи об ноги хозяйки, я дожидаюсь своей награды. Поцелуй! Поцелуй, который начинается с нежного прикосновения губ, а продолжается страстным изнеможением от неистового желания. Она вплетает пальцы правой руки в мои волосы, постепенно сжимая их в кулак, а левой – обхватывает шею, притягивая мою голову все сильнее и сильнее к себе. Я закрываю глаза, но все равно вижу ее перед собой. Ева не покидала меня даже в дремучих думах. Я с любопытством голодного по сенсационным открытиям звездочёта рассматриваю каждый миллиметр ее лица. Я изучил эту небесную карту к совершенству наизусть, но все же не был сыт. Плавно руки переходят черту дозволенного. Ева впивается в мою шею, зная при этом, что это моя личная доза наркотика. Обездвиженный от высшей категории наслаждения я все-таки нахожу в себе силы подхватить сидящую на пороге дома девушку, чтобы перенести процесс получения удовлетворения в ложницу. Последний кусок самый сочный…

Я лежал в лесу и рыдал. Мне было трудно встать. Я знал, что уже все кончено, и во всем моя вина, но мне за нее не расплатиться. Если когда-нибудь сможешь – извини меня…Ева…

Разлука

К ночи поднялся ветер, и сейчас он пронизывал меня насквозь. Я смог подняться и уже медленно шел домой, но мерзкий моросящий дождь буквально за пару секунд после первой капли воздвиг труднопреодолимую водяную стену. Каждый шаг, сделанный против сил природы, сопровождался хлесткими острыми ударами по щекам. Лес буквально взревел под чутким руководством, внезапно настигшим меня шторма. У меня возникло дикое желание зареветь на всю округу, подобно волчьему вою. Необъяснимое восприятие трагедии с любимым человеком без каких-либо намеков на происходящее лишний раз доказывает, что любовь плевать хотела на все земные законы. Она, как хорошая девушка, неподвластно ни пространству, ни времени, ни объяснению.

Я вспомнил тот самый вечер, когда мы с Евой вместе бежали. Тогда тоже шел дождь, но в тот раз он оберегал нас от преследователей, сейчас же дождь потерял благую цель. Он как будто наоборот намеренно мешал мне, раздавая хлесткие пощёчины. В такой холодный вечер жизненно необходимо обнимать дома близких. Подобную роскошь я променял на поиск успокоения, хоть я и пытался успокоить себя, что это необходимо для нас двоих. Думаю, Ева с ее жизненной силой, из которой сочится самый сладкий сок в этом мире, счастье, смогла бы выкрутиться из самой непростой ситуации, но она ждала меня. На меня была возложена надежда, которая явно больше меня. Ожидание, вот что может со всей силы ударить по нахальному чувству контроля. Затем следует возврат в реальную жизнь из состояния мечты о справедливости и честности.

Страх можно обрести по-разному. Это как палитра красок, для получения одного конкретного цвета следует смешать несколько других, и подобных вариантов несчетное количество. Вот только получается он не из оттенков, а из чувств. Я услышал крик, который сочетал в себе самую страшную смесь страха: отчаяния и безнадежность, отдававшего ядовитым послевкусием. Нотки приторного отчаяния просочились прямиком мне на язык. Вкус был настолько ужасен, что в работу включился рвотный рефлекс, отработав в штатном режиме. Даже глухой, я бы ни за что не смог спутать ее голос с другим. Он пробрался ко мне через мерзкую занавесу воды и голые холодные деревья, так что я не имел никакого морального права сомневаться, что голос принадлежит ей. Я ринулся на звук. Больше не кричит! Что произошло? Страх постепенно окутал меня. Он подобно питону сжимал со всех сторон. От бессилья потекли слезы. Ты же хотел реветь, вот тебе и повод!

– Ева-а-а!

Я отказывался верить, что что-то может произойти. Все было слишком идеально, чтобы кто-то решился на уничтожение. Какой идиот способен на уничтожение Эдема? Только разве что человек! Я уже на пол пути к дому приготовился к мести. Сомнений больше нет! Случилось непоправимое! Еву схватили.

Ворвавшись в дом, я почувствовал резкий толчок в спину. Полиция не жалела своих сил и даже ног, которыми удерживали меня на полу. Я дергался на полу неумело изображав бунтарский пыл вопреки здравой идеи, что сопротивление бесполезно. Я боялся, что Ева увидит, как я сдаюсь, и это ее огорчит, поэтому я брыкался как полный идиот.

– Ева-а-а! – крик души был настолько пронзительным, что мне в рот вставили кляп.

Они выследили нас, благодаря тем самым двум засранцам, которых надо было направить прямиком на заточенные колья. Будь моя воля и вернуть все обратно… Неужели, я бы и правда их убил?

Признание