Как слышно

«Пошло на хуй!» Не разувшись, Глеб глотал воду прямо из домашнего кулера. На полу, на отремонтированном год назад серебристом паркете, растеклась лужа – растоптанная медуза. «Денег и так норм уже, попрошу у отца остаток. Он же предлагал. А начальнику скажу, что увольняюсь». Напившись, Глеб нырнул в свою комнату и напечатал Ане: «С деньгами все ок теперь. Отец спас как только с визой решится дата я скажу. Мы обязательно увидимся!» Сообщение мигом пометилось как прочитанное. Аня давно не отвечала так быстро. О том, что работает на выборах, Глеб ей ничего не рассказывал. Взъерошенный, он тупил в экран, наблюдал за движущимся многоточием в бело-голубом окне диалога. Аня что-то печатала. Потом появились буквы, долго не желавшие складываться в слова, в осмысленные предложения. Черные буквы на бело-голубом фоне.

Анна 18:11

я буду рада конечно тебя всегда увидеть но наверное тебе лучше потратить эти деньги на что-то другое. просто я как раз сегодня хотела предложить тебе созвониться но ты сказал вчера у тебя работа. хорошо что ты работаешь так много судя по всему тебе нравится это круто правда я рада. И рада буду тебя принять. но если честно просто я не вижу перспектив у нас как у пары потому что ты приедешь потом уедешь какой смысл? нет. правда. Я очень ценю наши дни. ты мне дорог. но давай исходить из того как есть. делать вид ни к чему. рано или поздно ты найдешь кого-то или я. В школу немецкую ты я так поняла не хочешь пробовать или не можешь. перспектив не вижу их нет ведь правда. не обижайся. Я очень скучаю по тебе и хочу поскорее встретиться, но думаю вот что честно будет – давай перейдем в свободные отношения?

Рукава времени

Москва к осени понежнела: панельки и высотки по утрам отсвечивали бежевым так, словно были измазаны детским кремом. Глеб ходил в школу и ни во что там не врубался. Он делал домашние задания, посещал дополнительные курсы, но учеба превратилась в какую-то мобильную игру, которую нужно было пройти ради пустопорожних очков. Вот пример, вот упражнение на пунктуацию, вот реферат про генетические цепочки; толстая тетрадь, тесты егэшные, пауэр пойнт и скачанные картинки из гугла…

Мама вернулась в Москву и каждый день долго разговаривала с кем-то по видеосвязи. Глеб часто слышал, как из соседней комнаты доносились ее тирады, то сердитые, то восторженные, но всегда неразборчивые. Одним пасмурным утром Глеб застал маму, видимо, после бессонной ночи, сидящей на кухне в длинной майке. Мама не заметила Глеба, не пожелала доброго утра. Глеб спросил ее, как дела.

– Меня могут назначить губернатором, – призналась она. – Круто, да?

– Круто, – ответил Глеб без энтузиазма.

Мама спросила:

– Ты виделся с папашей?

– Да.

– И что он, злится?

– Не очень. Предлагал пожить у него.

– Вот сволочь, переманивает.

Глеб поморщился. Отец дал ему денег, подобрел как будто, но Глеб не знал теперь, лететь ли после Аниного объяснения, на которое толком не нашлось вразумительных реплик. Аня писала. Интересовалась, как жизнь, как уроки, но вела переписку уже как-то иначе. Почти без скобок. Свободные отношения – всю привязанность к Глебу Аня за скобки вынесла.

«Я всегда буду рада тебя видеть», – повторяла она. Ладно хоть не называла другом. Глеб все время размышлял, что с этим делать.

«Раз уж собрался, надо…»

«А смысл какой…»

«Она иудушка, залепила…»

«Хоть страну увидишь…»

«Вообще, она права же, по сути…»

«Тебя так-то унизили, где самоуважение?»

Бывало, Глеб утром твердил себе: «Хватит париться, напишу Ане вечером, что беру билеты на католическое Рождество. Визу с двадцатого декабря обещали сделать». Вечером же продирало обидой, вспоминалось потраченное на… да просто потраченное лето. «Нет, пока не буду ничего конкретного говорить, еще подумаю до октября». В итоге Глеб лишь печатал Ане дежурные ответы наподобие «Все ок. Ты как?», а в остальном молчал.

Когда октябрь кончился и пришла пора что-то решать, взбесился Володя. Сначала он прислал эсэмэску: «Ты самая мерзкая мразь, которую я когда-либо встречал в жизни. удач».