Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел

Последняя четверть XIX века потрясала Россию не только политическими процессами. Под сводами залов тех же присутственных мест суды порой рассматривали весьма резонансные криминальные истории, которые затмевали интерес общественности к другим событиям, происходящим в империи. Одним из таких громких процессов этого периода был процесс по делу «Клуба червонных валетов». Проходил он в Москве в феврале — марте 1877 года. Следствие по нему продолжалось шесть лет, и вел его маститый следователь по особо важным делам — Глобо-Михайленко, обвинение поддерживал, как отмечали позже современники, «талантливейший из прокуроров» Николай Валерьянович Муравьев.

Все началось с того, что однажды потомственного купца Клавдия Еремеева мошенники вовлекли в разгул и во время кутежа, хорошо подпоив, принудили его подписать долговые обязательства на 60 тысяч рублей. Деньги по тому времени были немалые. Протрезвев и поняв, что он натворил, Еремеев примчался в 1-й следственный участок Первопрестольной, где и было возбуждено уголовное дело.

В самом начале расследования подозрение пало только на двоих лиц — дворянина Ивана Давидовского и мещанина коллежского регистратора Павла Шпейера. Затем дело стало разрастаться, и круг подозреваемых постепенно увеличивался. Но наибольшие обороты следствие набрало все же после одного трагического случая, который произошел в конце 1871 года в так называемых номерах Кайсарова. Там выстрелом из револьвера мещанка Екатерина Башкирова смертельно ранила своего любовника, коллежского асессора Славышанского, вращавшегося в той же шайке, что Шпейер и Давидовский. Во время следствия Башкирова призналась, что к убийству ее подговорил Давидовский, который имел на нее свои виды.

«Подначивая, он всегда мне нашептывал — надо убить его… Он принес мне револьвер и показал, как им пользоваться», — заявила обвиняемая следователю.

Весть об этом убийстве мгновенно разнеслась по всей Москве. Было принято решение усилить следственно-оперативную группу. Результаты не заставили себя долго ждать. Вскоре несколько основных участников этого преступного сообщества были арестованы. По версии следствия, обвиняемые вначале действовали разрозненно, а потом сообща. Сколотив несколько шаек, они занимались глубоко продуманными, хорошо спланированными, дерзкими аферами, кражами и грабежами. Главную роль в организации многих преступлений следствие отводило Шпейеру и Давыдовскому. Об их «подвигах» по Москве тогда ходили легенды. Члены шайки обычно собирались в меблированных комнатах на Тверской либо в гостиницах и трактирах. Там обсуждались разные способы наживы, распределялись роли. Чаще всего деньги выманивались путем получения залогов от лиц, устраивающихся на службу. Для этого мошенники, в частности, организовывали фиктивные рекомендательные конторы, фирмы «по управлению имениями». Некоторые члены шайки выдавали себя за состоятельных людей, скупающих товары, другие представлялись «управляющими» этого мнимого «богача». Бывало, что злодеи завлекали в свою компанию какого-нибудь подгулявшего купца, имевшего приличное состояние, спаивали его и обирали. После каждой удачной «сделки» следовали бесшабашные кутежи.

С легкой руки следователя это дело получило название «Клуба червонных валетов», по имени знаменитой шайки, действовавшей в Париже под предводительством таинственного Рокамболя, «подвиги» которого описал знаменитый писатель Понсон де Террай.

Суду были преданы 47 лиц, из которых только 11 человек оставались на свободе. Среди защитников было несколько выдающихся юристов — Ф. Н. Плевако, В. М. Пржевальский, А. В. Лохвицкий.

Накануне открытия судебного заседания к Муравьеву явился полицейский и предупредил, что невеста одного из подсудимых, некая Жардецкая, намерена явиться на процесс с револьвером и выстрелить в прокурора. На это Муравьев ответил: «Благодарю вас, можете быть уверены, что я теперь более чем когда-либо спокоен за свое существование, уж если об этом намерении дошли слухи до сведения нашей московской полиции, то я уверен в том, что мадемуазель Жардецкая этого ни за что не хотела сделать».

Скамья подсудимых оказалась необычайно пестрой. Здесь рядышком находились князь Долгоруков, граф Дмитриев-Мамонов, офицеры Голумбиевский и Калустов, дворяне Массари, Давыдовский, Ануфриев и ряд других «молодых баричей» из знатных московских семей, нотариус Подковщиков, архитектор Неофитов, купеческие сынки Мазурин и Пегов, мещане Зальберман и Либерман…

* * *