Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел

То есть все подсудимые, кроме Круппа, были вменяемы и готовы предстать перед судом. Однако что-то с ними все-таки должно быть не так, считал Келли и продолжал искать «личность нациста».

Вместе с Гилбертом заключенным он предложил IQ-тест оценки коэффициента интеллекта.

Менее 65 баллов по тесту говорило о больших проблемах с интеллектом, нормальным считался показатель между 80 и 119 баллами. Сто двадцать восемь и выше баллов говорили о гениальности пациента.

К большому удивлению Келли и Гилберта, результаты всех пройденных тестов IQ были выше среднего значения. Самый низкий, но все равно в пределах среднего значения, результат был у Штрейхера.

Самый высокий — 143 балла — у главного финансиста нацистской партии Ялмара Шахта, именно он фактически создал экономику Третьего рейха. Средний показатель для 21 проверенного нациста равнялся 128 (Лей к этому времени был уже мертв). Геринг был третьим. Он попросил его протестировать еще раз — хотел быть первым.

Результаты тестов не были включены в отчеты и их долгое время не публиковали. Общественность не была готова к тому, что нацисты — одаренные люди. Людям было трудно понять, что интеллект никак не связан с нравственностью! У многих известных американских преступников были высокие показатели. Можно утверждать, что преступления людей с более высоким показателем будут более изощренными, из ряда вон!

Но Келли все еще надеялся выявить «возбудитель нацистской болезни». Заключенным был предложен тест Роршаха. Тест был разработан швейцарским психиатром Германом Роршахом, и он заключается в том, что человеку показывают чернильную кляксу и просят рассказать, что он в ней видит. Предполагается, что в интерпретацию кляксы человек вложит что-то такое, что мы о нем не знали, — это называется проекцией.

Одним из качеств, о которых Келли мог судить на основании ответов на тест Роршаха, являлось живое активное воображение. И Келли сделал заключение, что у подсудимых оно было не такое уж живое.

Выводы оказались удивительными: все нацисты не имели и намека на наличие творческого потенциала. Рудольф Гесс отказался проходить тест вовсе. Ответы остальных не блистали содержательностью. Но тест не выявил у нацистских главарей никаких психических отклонений. Психиатры ожидали неких каких-то открытий. Они думали, что они выявят каких-то врожденных преступников, каких-то чудовищ, которые, скажем так, существуют в человеческих телах. Но… Никаких суперзлодейских качеств тесты не продемонстрировали.

Келли был потрясен — все нацисты нормальны! Никто из них не выказал склонность к насилию! Даже комендант Освенцима Рудольф Хёсс, проходивший в этом процессе только свидетелем по делу своего начальника, главного тюремщика Третьего рейха Эрнста Кальтенбруннера. А ведь это действительно один из самых жутких персонажей в истории человечества. При этом он был очень исполнительным работником, отличным семьянином.

В своей обыденной жизни нацисты оставались внешне добропорядочными отцами семейства, в частности заботящимися о своих детях. Их преступная деятельность для них — совершенно другая реальность. Сознание человека способно отделять друг от друга определенные сферы жизни достаточно радикальным образом.

В этом убедился и доктор Келли, согласившись на время стать посредником между Герингом и его семьей, — передавая их письма друг другу.

Он относил письма Геринга его жене, она читала их и писала ответы. Иногда и дочка Эда тоже писала отцу. Келли был поражен тем, насколько нежным может быть Геринг со своей семьей — и в то же время совершенно бессердечным в отношении других людей. Ведь он не выражал никаких сожалений относительно отданных им во время войны приказов, в результате исполнения которых погибли миллионы людей.

Можно сказать, что были две группы нацистов. Первая — элита, осужденная в Нюрнберге, — амбициозные и одаренные люди. Вторая — рядовые сотрудники, миллионы людей, которые просто хотели подчиняться приказам и не думать. Им нравились приказы, нравилось, когда им говорят, что делать.

Вот этот вывод, что «личность нациста» не существует и все фашисты были обычными людьми, стал для Дугласа Келли страшным ударом.

Вернувшись из Нюрнберга, он ушел из психиатрии и полностью сменил сферу деятельности. Келли думал о том, что, если поведение людей вроде Геринга или Гесса невозможно объяснить средствами психиатрии, необходимо заняться той наукой, которая сможет это сделать. И в конце 1940-х годов он стал криминологом, профессором криминологии в Калифорнийском университете.

Его по-прежнему интересовала природа человеческой бездушности, особенно в таких массовых проявлениях, как во время Второй мировой. Эта же тема занимала умы и многих других ученых.

И Густав Гилберт после Нюрнберга думал о том же. Он считал, что люди, лишенные чувства сострадания, были способны стрелять в людей без всякого сострадания. Почему немецкие солдаты беспрекословно выполняли бесчеловечные приказы? Какова грань, через которую может перейти нормальный, психически здоровый человек в причинении физического вреда другому человеку?