Как стать астронавтом? Все, что вам следует знать, прежде чем вы покинете Землю

Чтобы мы могли изучить устройство такого сложного зверя, наши тренеры разделили шаттл на несколько составных частей. Был также создан целый комплекс аббревиатур, которые мы должны были выучить наряду с лексикой, грамматикой и идиомами, как при изучении русского языка. Там были DPS (компьютерная система), ECLSS (жизнеобеспечение), APU (гидравлика), EPS (электрика), RCS и OMS (двигатели), MPS (ракетные двигатели), PDRS (робототехника) и т. д. Каждая из этих подсистем была такой же сложной, как целый учебно-тренировочный самолет Т-38. Хуже всего было то, что мы должны были изучить каждую подсистему по отдельности, а затем как они взаимодействуют между собой. И именно процессами взаимодействия различных частей механизма пользовались Сим-Супсы, чтобы создавать для нас действительно дьявольские тренировочные ситуации. Например, если электрический компонент выйдет из строя, это отразится на главных двигателях шаттла. Поскольку я был пилотом шаттла (пилот шаттла – это как второй пилот самолета; командир – первый пилот или командир), моя основная задача во время запуска состояла в том, чтобы убедиться, что три главных двигателя работают, поэтому электрические сбои несомненно завладевали моим вниманием. Однако, обозначив нам наличие электрической неисправности, Сим-Супс продолжит развивать эту ситуацию и обозначит нам десять дополнительных неисправностей, каждая из которых исключительным образом будет взаимодействовать с другими, что постепенно создаст самый наихудший сценарий развития ситуации, способный ввести в ступор кого угодно. Затем происходит «удар милосердия» – вторая электрическая неисправность, которая потребует от меня выключения главного двигателя вручную, иначе мы взорвемся. И, конечно, это отключение должно произойти в течение последующих тридцати секунд, поэтому экипаж и управление полетом должны будут сообщить нам о необходимости данной меры очень быстро и лаконично. И, кстати, как только главные двигатели выключатся, и мы окажемся в моделируемом пространстве, завершится сгорание очередной ракетной ступени, потому что это необходимо для того, чтобы стабилизировать нашу орбиту, поскольку неисправности привели к потере скорости. Пока мы доберемся до необходимой орбиты, мне придется отключить гидравлические насосы (я упоминал, что они тоже взрываются, если их не отключить должным образом?), и все это во время ремонта системы охлаждения. И еще, если орбитальная станция перегреется, вы умрете, поэтому вы либо устраняете неисправность, либо совершаете аварийную посадку, возвращаясь на Землю, так и не завершив витка.

Шаттл был сложным транспортным средством, если не сказать большего. Когда отработка нештатных ситуаций на симуляторах шла хорошо, на наших глазах разворачивалась замысловатая балетная партия ракетостроения и «парней что надо», которые собрались вместе, чтобы справиться с некоторыми из невероятно сложных сценариев, которые придумали для нас эти дьявольские Сим-Супсы. Хотя мы все знали, что такая комбинация абсурдным образом хорошо спланированных неисправностей никогда не произойдет, мы также понимали, что невозможно смоделировать достоверный стресс реального запуска. Дважды стартовав в ракете, я могу подтвердить это. Существует стресс, обусловленный полетом, когда знаешь, что под тобой находятся миллионы килограммов взрывчатых веществ. И это состояние невозможно сымитировать. Так что НАСА решило путем отработки этих максимально сложных сценариев подготовить наш мозг к огромному перенапряжению, которое мы должны будем испытать в день запуска. Думаю, это был хороший план.

Когда я был пилотом F-16, у нас была система под названием LANTIRN (навигация на низкой высоте и инфракрасное нацеливание ночью). Она позволяла нам лететь ночью близко к земле, таким образом избегая вражеских ракет «земля-воздух» и истребителей, а также позволяла сбрасывать бомбы с лазерным наведением. F-16 был одноместным одномоторным реактивным самолетом, что делало полет с использованием LANTIRN особенно сложным. Я помню, как однажды ночью в Корее я проходил контрольное испытание, иными словами, проверку своих способностей как ведущего пилота, который отдает приказ о сбросе смоделированных бомб по цели. Была ночь, была инфракрасная цель (имитация истребителей противника), и я был настолько занят, насколько это возможно, когда ведешь за собой четыре F-16, а истребители противника стараются сбить нас, пока мы пытаемся поразить нашу цель вручную прицельными бомбами с лазерным наведением на малой высоте и на высокой скорости, делая все, чтобы избежать стопроцентной смертельной угрозы – столкновения с землей. Я не понимаю, как человеческий мозг мог бы обработать больше информации и быстрее, чем было во время того неповторимого ночного полета.