Как сторителлинг сделал нас людьми

Идея Мэтьюса о «Ткацком станке» – это отличный пример работы воображения. Он поместил себя в центр стремительно разворачивающейся драмы с политико-историческим сюжетом, а реальным заговорщикам и премьер-министру отдал эпизодические роли. Он придумал целую группу вполне достоверных бандитов; Король Билл, Перчаточница и Сэр Арчи отнюдь не были «плоскими» персонажами[137]. Если бы Мэтьюс написал обо всем этом роман, он бы выручил немалое количество денег и оказался бы кем-то вроде Дэна Брауна XVIII века.

Когда Мэтьюсу было около тридцати, его мозг внезапно решил породить замысловатую выдумку, внутри которой молодой человек и провел всю оставшуюся жизнь. Должен признаться, сложно не поддаться искушению и не провести параллель между творчеством подобного рода и тем, что делают профессиональные художники и писатели. В самом деле, на протяжении сотен лет связь между безумием и гениальностью считалась чем-то вроде культурного клише. Лорд Байрон писал о поэтах: «Мы все, творцы, безумны»[138]. Поэма Джона Драйдена «Авессалом и Ахитофель» провозглашает: «Жизнь гения к безумию близка, / а грань меж ним и здравием тонка». Наконец, Шекспир во «Сне в летнюю ночь» говорит, что лунатики и поэты «пронизаны насквозь воображеньем».

Долгое время связь между безумием и творческими способностями считалась исключительной прерогативой знаменитостей: Винсент ван Гог потерял ухо, Сильвия Плат уморила себя газом, Грэм Грин играл в русскую рулетку, Вирджиния Вулф наполнила карманы камнями и отправилась в последнее плавание по реке Оуз. Однако последние десятилетия доказали обратное.

Психолог Кей Редфилд Джеймисон, имеющая собственный опыт борьбы с биполярно-аффективным расстройством (БАР), в книге «Соприкасаясь с огнем» (Touched with Fire) описывает взаимовлияние психических заболеваний и творческой одаренности. Исследования историй умерших (изучались письма, записи лечащих врачей и опубликованные биографии) и живых писателей показали, что почти у всех наблюдались те или иные отклонения от нормы. Среди прозаиков в десять раз больше страдающих БАР, чем среди обычных людей, а поэтов – чуть ли не в сорок раз больше. Психолог Дэниел Неттл пишет: «Трудно не прийти к выводу, что большая часть западноевропейской культуры была создана не совсем здоровыми в психическом плане людьми»[139]. Эссеист Брук Аллен идет еще дальше: «Западноевропейская литературная традиция, похоже, порождена печальным обществом алкоголиков, завзятых игроков, страдающих маниакально-депрессивными психозами, сексуальных маньяков и сочетающих две, три, а то и все вышеперечисленные черты людей»[140].

Американский психиатр Арнольд Людвиг опубликовал обширное исследование[141] под названием «Цена величия» (The Price of Greatness): по его данным, 87 % знаменитых поэтов и 77 % выдающихся прозаиков страдали тем или иным психическим заболеванием – это намного превышает показатели, присущие представителям менее творческих сфер деятельности (например, бизнеса, науки, политики или военного дела). Разница в склонности к биполярному расстройству была обнаружена даже у студентов: те из них, кто посещал семинары по поэзии, были более подвержены этому заболеванию. Поэты и писатели также более склонны к проявлениям депрессии и шизофрении. Вовсе не удивительным является и то, что среди представителей этих профессий чаще встречаются алкоголики, наркоманы, пациенты психиатрических клиник и самоубийцы.

Может ли быть так, что душевную болезнь вызывает какая-то особенность писательской жизни, будь то одиночество, отчаяние или постоянный самоанализ? Возможно. Однако исследования с участием родственников творческих людей показали, что свою роль играет и генетика[142]. В семьях людей с психическими расстройствами обычно есть занимающиеся творчеством (чаще всего это кто-то из ближайших родственников), и наоборот: в семьях художников и писателей часто встречаются случаи ментальной неуравновешенности (и наблюдаются случаи суицида, наркотической зависимости, пребывания под наблюдением в специализированных учреждениях).

Рис. 23. Стивен Кинг пишет, что он не верит в миф, связывающий наличие зависимости и литературную одаренность. Впрочем, многие отрывки из его мемуаров довольно показательны[143]

Изучая безумные фантазии Джеймса Тилли Мэтьюса, мы видим, как больное сознание силится оправдать порожденную им же самим бессмыслицу: человек создает целую историю, слышит чьи-то голоса и все больше убеждается в собственной значимости. Над случаем Мэтьюса можно сочувственно покачать головой, но на самом деле мы все похожи на него гораздо больше, чем можем себе представить. Наш мозг постоянно занят извлечением смысла из заполняющей сознание информации; хотя истории, придуманные здоровыми людьми, не похожи на истории шизофреников, они также могут быть не совсем нормальными. Это цена, которую мы платим за возможность иметь фантазию.

Расщепляя мозг